Новость, что занятия на сегодня отменяются, а гимназисты
получают выходной и разрешение выйти в город, класс встретил
громогласным «Ура!». Бланк разрешения надлежало получить у
директора. Желающие могли написать заявление в бухгалтерию на
выдачу наличных средств, если таковые имелись.
Вручая пропуска, Савушкин напомнил о надлежащем поведении
гимназиста в городе и необходимости вернуться к сроку. Выпускали
нас под присмотром воспитателей, обязанных следить за учениками и
во внеурочное время. Но даже так, предвкушение праздника и веселья
захватывало и поднимало настроение до небывалых высот.
Высыпав гурьбой на улицу, мы стайкой окружили Зою Матвеевну,
определяясь, куда же пойти. Впрочем, решение назрело само собой – в
центр! Тут и пешком недалеко, нам прогуляться только в радость,
несмотря на первый снег, срывающийся то дождем, то ледяными
крупинками. На площади перед зданием администрации рабочие только
готовили сцену для артистов, сколачивали столы из досок и
устанавливали лавки. Ушлые торговцы уже вовсю предлагали горячие
пирожки и карамельные леденцы. Шумная толпа образовалась у
выставленных градоначальником бочек с хмелем. Но нам туда точно не
надо! И не потому, что за нами присматривали и пресекали любые
нарушения правил. Просто каждый гимназист осознавал, что даже один
глоточек станет шагом в пропасть, из которой уже не выбраться.
Лучше угоститься горячим чаем или взваром, которые щедро разливали
в ближайшей таверне.
– Идемте до галантерейных рядов прогуляемся! – предложила
Полина. – Все равно тут еще пару часов ничего интересного не
случится.
Как же она ошибалась! Мы едва успели поглазеть на красивые ткани
и прикупить себе ниток и атласных лент, как на улице раздался
чей-то истошный крик.
– Уби-или! Ироды проклятые! Как есть, убили!
Праздная толпа раскололась на две части. Одни поспешили убраться
подальше, чтобы не столкнуться с чужой бедой, а другие хлынули
поглазеть, кого там убили и что произошло. Мы относились к
последним, тем более, что несчастье случилось в соседней лавке.
Кто-то размозжил голову торговцу, забрал кассу и скрылся в толчее.
Возможно, что преступник недалеко убежал, так как улицы усиленно
патрулировались жандармским корпусом, приданным в помощь городовым
и околоточным.
Полиции удалось оттеснить толпу, но часть следов уже безнадежно
затоптали. Мы с девчонками прилипли к стеклянной витрине, глазея на
распростертое на полу грузное тело и расплывающуюся красную лужу
под ним. Тут же, в крови, валялась гипсовая статуэтка, которой
бедолаге проломили голову.