— Сидор Кузьмич, да тут уже
прихватило… Я не думал… — повинился я, по-прежнему держась за
живот.
— Прихватило его… — передразнил
Кузьмич и вдруг резко, без перехода: — О чем с Игорьком трепались?
— и взгляд такой тяжелый, пристальный, аж до позвоночника
пробирает.
— Дык ни о чем… — я пожал плечами,
демонстрируя недоумение.
Не доверяю я тебе, Сидор Кузьмич, и
еще долго доверять не буду. Пока не пойму, кто ты и на чьей стороне
играешь. И что тебе вообще нужно от меня конкретно? Чем я тебя так
зацепил, что ты за мной приглядываешь чужими глазами?
— Ой ли?
— Так точно… ох… — я натурально
скривился и согнулся. — Жаловался на здоровье.
— Кто? Игорек?
— Я… А этот… — я поморщился. — Шутки
шутил про тетю Дусю. Ну, я и поучил малость…
— Это правильно. Язык у Игорька без
костей, а голова с одной извилиной. Да и та от осводовской
фуражки…
Я глуховато хохотнул, продолжая
изображать больного.
— Сидор Кузьмич… я это… в кусты, а?
— умоляюще глянул на мичмана.
— Понабирают… сирано… а воспитывай,
— буркнул Кузьмич, туша окурок о подошву. — Давай быстро, и к
автобусу. Милиция уже заканчивает.
— Так точно! — кивнул я, держась за
живот.
Кузьмич еще раз окинул меня
задумчивым взглядом и исчез из поля моего зрения так, что ни одна
ветка акации не дернулась!
«Ох, непростой этот мичман! Зуб даю,
непростой! Осторожней с ним надо!» — с этими мыслями я потихоньку
отступал в глубь лесополосы, прячась поглубже. Хотел еще раз
глянуть на карту. Точнее, на размытую строку под именем.
Ретировавшись в дальние кусты, я
вытащил документ, развернул его, разместив на стволе дерева, и
принялся разглядывать каждую черточку, каждую завитушку.
Действительно, второй строчкой под
таким родным и дорогим для меня именем виднелись затертые буквы. С
трудом мне удалось распознать «б» и «а» в первом слове. Во втором
вроде как прослеживались «о» и «р». Только непонятно было, это
первые буквы слова или нет. Я напряг зрение, поднес бумагу близко к
глазам, но странный документ сжирал не только качество, но и
смысл.
И все-таки Стеблев был прав — это
карта, точнее, схема подземелья. И, сдается мне, журналист дважды
прав. Подземелья наши, энские! Кружками обозначены входы. Один
возле водонапорной башни. А вот этот нашли, когда строили
пятиэтажки на пересечении Гоголя и Ленина. А это, похоже, тот самый
люк в подвале старой музыкальной школы.