Штык сидел на широком подоконнике, пил маленькими глотками воду
из фляги и смотрел вниз. Из окна комнаты, где они обосновались,
просматривалась часть поселка, двухэтажное здание, покинутое ими
несколько часов назад и стена темного леса вдалеке. Поскольку
дверей в комнатах не было, через коридор, в окно комнаты напротив,
отчетливо просматривались покосившиеся башни хранилищ элеватора.
Здесь, на высоте третьего этажа, мир внизу уже не казался таким
опасным. Брошенные дома выглядели жалко, и даже сама мысль, что в
них может скрываться какая-либо угроза, казалась нелепой.
С трудом подавляя желание лечь и расслабиться, Штык впервые за
сутки вспомнил о преследователях. Вряд ли военные сталкеры смогут
обнаружить их следы, а потом пройти тот же извилистый путь и с
такой же скоростью. Обычно сталкеры ходили по Зоне гораздо
медленней, да и прошедший обильный дождь не способствовал
сохранению следов. Все это значило, что скорее всего об этой угрозе
можно забыть с чистой совестью. Надо лишь как следует заложить все
дверные проемы, спокойно переночевать и наутро двигаться строго по
остаткам дороги. В худшем случае к вечеру, а в лучшем — может быть
даже к обеду, они доберутся до Периметра. А там можно будет даже не
искать блокпост. Просто найти камеру наблюдения на одном из
столбов, и развести рядом костер, чтобы привлечь внимание дежурной
смены.
Буль громко всхрапнул и застонал. Багровая, изрядно опухшая шея
«ефрейтора» внушала Штыку самые неприятные опасения. Оставалось
только надеяться, что за ночь Булю не станет хуже, а потом они
сумеют добраться до границы и... все это будет уже неважно. Надо
только устроить сейчас раненого получше, периодически промывать
рану и побольше поить водой. Вспомнив, как Буль жаловался на ноги,
Штык осторожно осмотрел темные винтовые полосы на обеих ногах. Ему
показалось, что полосы слегка вдавились в кожу. Но это, с большой
долей вероятности, могло быть лишь его домыслом.
Мысли постепенно перешли к насущным делам. Еще некоторое время
Штык размышлял над тем, что и как нужно сделать в ближайшее время,
прежде чем устроиться отдыхать. Потом тяжело спустился с
подоконника, хлопнул Хомяка по плечу и вышел в коридор. Буля Штык
решил не будить, хотя и собирался ненадолго покинуть здание.
Дождавшись, пока Хомяк выйдет следом за ним на крыльцо, Штык
вручил ему нож и показал в сторону ближайших зарослей травы за
искореженными воротами: