- Подъем, Буль! – скомандовал Штык, отряхивая грязь и желтые
мокрые листья с бушлата и штанов. – Все позади. Пора догонять
Хомяка.
Рюкзак впереди еще некоторое время продолжал ползти вперед,
потом перевернулся на бок, и рядом с ним всплыло измученное лицо
Буля.
- Больше не могу, мой генерал, - прохрипел «ефрейтор», напоминая
в этот момент издыхающую собаку. – Пусть этот дезертир бежит куда
хочет. И без него выберемся….
Чувство жалости, появившееся у Штыка в первый момент, немедленно
испарилось. Буль вызывал теперь только чувство брезгливости, хотя
разумом Штык понимал, что немолодой генерал действительно обессилел
после такого «заплыва».
- А ну, встать! – заорал он, неожиданно даже для самого себя.
Прекрасно понимая, что внезапное раздражение стало лишь
последствием собственной усталости, он сдержал поток рвущихся
наружу ругательств, сделал несколько вдохов и тоном ниже,
успокаивающе продолжил: – Ты что, забыл кто мы с тобой? Мы –
разведка! И своих не бросаем!
Буль к этому моменту кое-как поднялся с земли и стоял перед
своим командиром грязный, жалкий и окончательно перепуганный.
- Разведка? – дрожащим голосом осведомился Буль. – Тогда
конечно. Тогда идем…. Вы раньше не говорили, что мы разведка, мой
генерал.
- А не все тебе знать положено, - почти успокоившись, буркнул
Штык и повесил свой мешок на плечо. – Держи вот пилюлю от слабости
в коленках. Найдем Хомяка – устроим привал и поедим по-настоящему.
Вперед, солдат!
И пока Буль с трудом глотал продолговатую капсулу, Штык
аккуратно убрал пластмассовую коробочку со стимуляторами обратно в
карман.
Прежде чем Штык и Буль обнаружили Хомяка, они успели потерять и
снова найти его след, поднялись по длинному косогору небольшой
возвышенности, заросшей маленькими елками, и вдоволь набродились
среди зарослей кустов с крупными красными ягодами, которые Буль
попытался незаметно (хоть и безуспешно) набрать в карман.
Когда они, наконец, увидели Хомяка, тот стоял на большом камне,
прижимая к груди автомат, и с выражением крайнего испуга смотрел
куда-то вниз. В десятке метров от камня виднелась длинная грязная
канава, вероятно вырытая здесь когда-то под прокладку труб или
кабеля, да так и оставшаяся безобразным незарастающим шрамом на
теле земли. На глинистых краях канавы отчетливо виднелись свежие
отпечатки армейских ботинок, а обувь Хомяка оказалась вся испачкана
желтой грязью. Значит, «солдат» успел побывать внизу, а затем
зачем-то вскарабкался обратно наверх. Его рюкзак валялся в
нескольких шагах ниже по склону, и по нему деловито ползали две
здоровые темно-рыжие крысы. Еще одна сидела на задних лапках возле
самого камня и смотрела вверх, на Хомяка.. Поскольку кроме крысы
внизу больше ничего видно не было, Штык сделал соответствующий
неутешительный вывод.