А мой дробовик, поравнявшись с
животом испанца, выплёвывает огненную вспышку. Импульсом его
швыряет назад, пока мои руки выбрасывают из патронника гильзу и
досылают патрон.
Где шестой?
Ускоренным и усиленным зрением
успеваю охватить всё пространство перед мотелем. Парень с копной
кудрявых волос, похоже, тот самый Чино, прячется в полудюжине
метров от меня за брошенной на парковке тачкой, с которой
давным-давно сняли колёса. Оттуда он и поливает номер мотеля из
калаша. Вот уж не ожидал здесь увидеть гостинец с родины.
Стоит ему засечь меня, как ствол
смещается, а я рвусь вперёд на последних секундах Спурта.
Дробовик дёргается от выстрела, и заряд картечи должен превратить
его башку в решето.
Должен, но не превращает.
Потому что вокруг Чино на долю
секунды сгущается мерцающий барьер, блокируя все металлические
снаряды. Они падают на асфальт, подобно редкому граду. Парень на
секунду застывает в шоке, похлопывая себя по груди свободной рукой.
На его лице самое искреннее удивление.
Ещё шаг, и все возникшие вопросы
испаряются, потому что на теле засранца я замечаю свой собственный
бронежилет. В нём спрятана Эгида, только что спасшая Чино
жизнь.
— Мадре де Диос[2]! — выдыхает
противник, ловя меня в прицел.
Успеваю выхватить и с силой метнуть
топор. Испанец радостно скалится, нажимая на курок. “Божественная”
защита вселила в него тонну самоуверенности. Напрасно.
Сила броска такова, что, совершив
один оборот, топор дробит нижнюю челюсть парня, разделяя её на две
части. Тот воет от боли, а шальной выстрел из автомата проносится
далеко в стороне от меня.
Ныряю через капот, отбивая ходящий
ходуном ствол калаша, и приземляюсь прямо на залитого багровым
юнца. Он аж задыхается от того, насколько обильно кровь заливается
ему в глотку.
— Что же ты язык проглотил? —
приглушённо спрашиваю и дёргаю на себя рукоять топора.
Чино визжит, подаваясь вслед за
оружием, но я удерживаю его за горло свободной рукой и ставлю
точку, вбив лезвие в кудрявое темя.
Скорость броска у меня приличная, но
до пятидесяти метров в секунду, чтобы среагировала Эгида, ещё
далеко.
С начала перестрелки прошло едва ли
тридцать секунд, и от бара сюда несутся оставшиеся люди Карлоса —
троица. Значит, их всё же было десять. А вот самого главаря и
Фредди Глаза пока не видно.
Успеваю, во-первых, вытащить из-под
бронепластины диск Эгиды и убрать его в карман. Некогда стаскивать
с трупа бронежилет. И, во-вторых, закинуть Калашников в кольцо,
просто, чтобы не оставлять автоматическое оружие врагу, после чего
мчусь обратно к мотелю.