Самый нетерпеливый ублюдок уже
стреляет на бегу. Посмеиваюсь про себя, потому что 99.9% пуль
свистят далеко в стороне. А потом одна толкает меня в спину, едва
не сбив с ног. Смех замолкает в горле.
Залетев в ближайшую комнату,
проношусь насквозь и, выставив перед собой предплечья, с криком
пробиваю стену. Оказываюсь на улице позади мотеля. Мусорные баки.
Неработающий фонарь. Пластиковые стулья вокруг такого же стола.
Пустые бутылки.
Вбираю это всё и тут же лечу кубарем
от удара чем-то массивным и быстрым. Земля и небо меняются местами.
Перед лицом щёлкают острейшие клыки.
Клыки, принадлежащие здоровому
просвечивающему насквозь волку. Его тело будто состоит целиком из
синих светящихся линий. Как рисунок.
Или татуировка.
Едва успеваю подставить дробовик,
вбивая его в пасть. Сильные челюсти смыкаются, и металл протестующе
скрипит. Когти скребут мне по груди, оставляя настолько глубокие
порезы, что достают до самых рёбер. Боль заставляет задохнуться, а
волна слабости пытается сомкнуть веки.
Прикусив губу, активирую
Спурт. Волна ускорения позволяет вывернуться из-под зверя
и дёрнуть на себя ружьё. На какой-то миг дуло смотрит в
полупрозрачную глотку, а потом я жму на спусковой крючок.
Картечь пробивает тварь насквозь,
стуча по асфальту, а призрачное тело буквально истаивает в воздухе.
Сзади уже гремят шаги, и я лишь дёргаю скобу, чтобы дослать
патрон.
В дыре, оставленной мной в стене,
мелькает силуэт. Выстрел. Нет. Механический щелчок. Магазин пуст.
Всё же сука Долорес подвела меня, зарядив только пять патронов
вместо шести.
Пуля разбивается о барьер Эгиды, и я
ныряю в бок, выходя из-под обстрела. Телу хреново, оно работает на
голом адреналине, но руки действуют безупречно.
— Живьём, сука, живьём его брать! —
орёт Карлос из глубины помещения.
Открыть затвор. Два патрона, вынутые
из кольца, падают в ствольную коробку так, чтобы один попал в
патронник, а второй — на лоток подачи. Закрыть затвор. Полторы
секунды. Быстрее, чем зарядить двустволку. Только Стрелки Гилеада,
отработавшие навыки до абсолютного автоматизма, способны на
подобные трюки в горячке боя.
Какой-то испанец высовывается из
отверстия — ему слишком плохо видно меня под углом, да ещё и в
темноте. А вот мне видно вполне терпимо. Дробовик громыхает, и тело
с развороченной башкой свешивается наружу.