В этом тоже было что-то от вышколенного обслуживающего персонала
эпохи буржуев.
После ужина Кира удалилась возводить свой маленький шатер возле
“гарбовоза”, и меня снова на минуту охватило бесячее чувство вины.
Но я сумел от него отбрыкаться, напомнив себе аргументы самой Киры.
За нашу безопасность я тоже не особо волновался. Кодекс бусидо
Отщепенцев, или как он у них называется, соблюдался железно, и
мертвый Гришан обеспечил меня и всю мою собственность, в том числе
живую, определенным иммунитетом.
Конечно, если я повздорю с кем-нибудь из местных татуированных
магов, разговор приобретет новые нотки, но за весь вечер ко мне в
шатер не пожаловал ни один гость, чтобы с ним можно было
поругаться. Или тут не принято ходить в гости без приглашения, или
я первым должен обойти соседей... Я решил повременить с хождением
по гостям – по крайней мере, до завтра. Вот представлюсь Совету,
заявлю о своих целях, и видно будет...
За шатром размещались “удобства” в виде обычного деревенского
туалета с дырой в полу, но с камышовыми стенами, душ с нагретой
водой в жестяной цистерне и простой рукомойник. Я почистил зубы и
помылся в душе, где нашлись огромный кусок мыла, будто отрубленный
от еще большего куска, и шампунь в стеклянном бутыле без наклеек.
Мыло, несмотря на устрашающий вид, пахло приятно и не щипало
глазки. И шампунь оказался достойным, чтобы привести мою
растительность в порядок.
Я хотел предложить и Кире помыться, но она уже забралась в
шатер.
Для помывочных процедур я распустил волосы и этим лишил свой
волосяной допарт экранирующих свойств. Хрен пойми, как он работает,
но от телепатических атак меня защищают собственные патлы,
непременно собранные в хвост или (как я предполагал) заплетенные в
косу. Для косы длины волос пока не хватало, но это вопрос времени.
Сейчас волосы достигали плечей – еще пара месяцев, и я обзаведусь
косой, как у Отщепенцев.
Кстати, недаром все они, как и мифические волшебники вроде
Гэндальфа, Мерлина и Дамблдора, носили длинную растительность.
Возьмем же пример с этих достойных мужей!
В те минут десять, что я мылся в душе голый и с распущенным
допартом, моя уязвимость достигла максимума. Вздумай кто-нибудь
напасть, я ничего не противопоставил бы, кроме кулаков и рапиры,
которую прихватил с собой. Если обзаведусь врагами в становище,
придется распрощаться с возможностью принимать душ – или, по
крайней мере, мыть голову нормально. Судя по запаху, исходящему от
Викентия, у него таких врагов полным-полно и ему приходится
постоянно быть настороже.