После удара боевого коня на груди багровел отпечаток копыта в
виде ущербной луны. Кожа вокруг пожелтела. В течении недели синяк
будет пламенеть всеми цветами радуги...
Я вернулся в шатер со свечой в одной руке и зачехленной шпагой в
другой. В шатре – никого. Из сераля – ни звука.
Ужасно интересовал вопрос: как должен поступать уважающий себя
Отщепенец, вступивший в права владения имуществом? И что сказано в
неписанных должностных инструкциях приличной и трудолюбивой
наложницы?
Должны ли они врываться ко мне под покровом ночи и с жаркой
страстью выполнять обязанности или это я должен проявлять
инициативу?
Наверное, все-таки я. С чего рабыням стараться?
“Ну, хотя бы с того, чтобы обезопасить жизнь ребенка”, – ответил
предельно циничный голос в голове, и я снова скривился, как от
зубной боли. Быстро же я “порчусь” в роли “пано”. Что будет через
неделю? Через месяц?
Устыдившись, я отбросил похотливые мысли. Я был без секса уже
черт-те сколько времени, но это меня не оправдывает. Если у меня и
будет секс, сказал я себе неуверенно, то по обоюдному согласию.
Наложниц ни к чему принуждать не буду.
Не сегодня.
Поставив свечу на стол, я откинул кисейный полог вокруг ложа и
обнаружил, что постель перестелили. От свежих простыней исходил
запах солнца и ультрафиолета. Отлично! Я бы побрезговал спать на
том же, на чем и Гришан.
Я разделся до трусов, приобретенных в князьградском магазине, и
лег на постель. Она была мягкая и удобная. Даже слишком удобная – я
от таких успел отвыкнуть. Свеча осталась гореть на специальной
жестяной тарелочке, пламя временами трепетало, и по стенам шатра
сновали тени. Пискнул и умолк комар. Я поплотней запахнул
полог.
Мысли переключились на Гришана. Не далее чем сегодня днем я убил
его особо жестоким образом. За такое у “буржуев” упекали в тюрьму
на много-много лет... если бы суд доказал, что ударить себя клинком
в глаз заставил Гришана именно я.
Этот клинок, кстати, лежит совсем рядом, под рукой, рядом со
шпагой и автоматом.
Самое фантасмагорическое во всем этом то, что я совершенно не
переживаю по этому поводу. Прикончил колдуна, который напал ни с
того, ни с сего и, очевидно, завалил бы меня с помощью боевых
замороченных коней? Ну и что? Никаких рефлексий.
Это было уже мое второе убийство колдунов в этом мире – из тех,
что я помню. Жизнь до квеста мне известна только по рассказам
других людей. Раньше я жил в Посаде, собирал мусор и лут (часто это
одно и то же), был хмурым и нелюдимым, был любим тетей Верой и
нелюбим подругой Катей. Колдунов и обычных людей я, судя по всему,
не истреблял.