Чтобы выжить.
Извечная дилемма всея мое существование: с самого рождения я только то и делаю, что приближаюсь к концу семимильными шагами, но чего-то все время барахтаюсь, работаю лапами как жаба в банке с молоком. Жду, может, что вот-вот получатся сливки.
— У меня указания проследить, чтобы вы перезвонили, - гнет свое Паучиха.
— Стоя надо мной с плеткой? – с выразительной иронией переспрашивает Страшилка.
Жаль, что вылезть голым из своего убежища будет слишком даже для меня, а то бы встал в полный рост и поаплодировал.
В тишине очень хорошо слышен скрип зубов старой стервы.
Но она все-таки бежит с поля боя – выходит из комнаты и нарочно громко закрывает за собой дверь.
Страшилка выдыхает.
Выжидаю еще минуту, усаживаюсь на колени и, сложив руки на краю кровати, улыбаюсь «мамочке» на все тридцать два.
— Я в восхищении, - и это почти искренне.
— Убирайся, - внезапно змеей шипит она. Тянется к подушке за спиной, хватает ее за угол и швыряет мне в голову. – Пошел вон!
У меня отличные рефлексы, так что подушке ничего не светит – она улетает куда-то за спину, пока я, без малейшего зазрения совести, забираюсь обратно в постель. Страшилка отводит взгляд, перебирается на другую сторону и только из упрямства не сбегает еще раз.
— Островского не будет до следующего вечера, - просто так, хоть она, если не дура, уже успела выучить его привычки. – Моя компания лучше, чем одиночество.
И только когда мы смотрим друг на друга, вдруг понимаю, что сказал какую-то слишком уж искреннюю хуету. Давно я не позволял себе роскоши быть откровенным с одушевленным предметом.
Не понимаю, чего вдруг расчувствовался.
И перед кем? Перед очередной подстилкой Островского? Его «идеальной родословной».
«Забыл, что планировал, Рэйн?» – мрачно интересуется внутренний голос, и я успокаиваю его мгновенным просветлением в голове.
Я ничего не забыл.
В конечном счете, этот проблеск искренности сыграет мне на руку.
Пусть Страшилка думает, что я хороший, славный, но никем не любимый и поэтому такой злой парень. Что у меня есть сердце. Что меня можно не бояться.
Набожные девочки любят видеть заблудшую душу в каждом мерзавце.
15. Глава пятнадцатая: Анфиса
Глава пятнадцатая: Анфиса
Когда тянусь за сумкой, чтобы достать телефон, у меня до сих пор дрожат руки.
Произошедшее не укладывается в голове.