– Ты, Нина?
– Я, Лаврушенька, я. Тебе просто плохой сон приснился, – она ласково гладила его по лицу. – Заработался, бедненький, переутомился. Сейчас тебе «Седавита» полную ложку налью. Выпьешь и успокоишься. Поспишь завтра подольше, и все забудится.
Спиртовый привкус успокоительного разбудил спящие рецепторы.
– Коньяку налей, – окончательно пришел в себя Лаврентий Петрович. – большую рюмку.
– Ишь чего захотел среди ночи. Пить меньше надо, паразит, тогда и орать во сне не будешь. До белой горячки скоро допьешся. Господи, за что мне такое наказание, коньяк среди ночи ему подавай. Спи уже!
Лаврентий Петрович повернулся на бок. Спорить бесполезно.
Жена еще минуту постояла над притихшим Лаврушей и направилась в свою комнату.
«Надо же, такой дурацкий сон приснился, – подумал Лаврентий Петрович. Устраиваясь поудобнее, он почувствовал, что что-то сжимает в левой руке. На ладони лежал белый продолговатый прямоугольник. С испугу закрыл глаза. Открыл снова. Ничего не изменилось. Поднес ладонь к узкой полоске лунного света, струившегося из-под края занавески.
Орбит.
«Этого не может быть, – убеждал себя Лаврентий Петрович судорожно сжимая пакет, – потому, что не может быть никогда. Все только сон.
Сейчас закрою глаза, потом открою и его не будет. Нет, лучше сначала посчитаю до десяти. Один, два, три… По мере роста цифр паузы между ними удлинялись…десять. Сердце учащенно билось. Медленно открыл глаза, увидел сжатый кулак с побелевшими костяшками пальцев. С трудом разжал. Желудок падает куда-то вниз, падает долго, отчего в верхней части живота нарастает ощущение космической пустоты, пустота эта пульсирует, вызывая обильное потоотделение и периодическое отключение сознания.
Мокрый, как мышь после дождя, Лавруша бессмысленно смотрит на белый прямоугольник. Пытается его сбросить с ладони. Ничего не получается. Мышцы не повинуются его воли. «Я уже там,» – думает он, отчего ощущение пустоты усиливается. Одновременно приходит умиротворение, он плывет в сияющем туннеле, ему мягко и комфортно. Вокруг абсолютная тишина. Вдруг в его сознание врываются какие-то посторонние звуки.
Эти звуки возвращают его к действительности. Храп жены.
Мозг начинает мыслить рационально.
«Я заплатил за этот пакет пять баксов. Нет, – поправляет себя Лавруша, – мне приснилось, что я заплатил. Конечно, мне приснилось. – От такой простой мысли в уголках глаз появляется влага. Свободной рукой, тыльной стороной ладони он вытирает глаза., размазывая слезы по щекам, счастливо улыбается. – Конечно, он точно помнит в бумажнике у него были две двадцатки, одна десятка и одна пятерка. Сейчас он достанет бумажник и все станет на свои места.»