Простая белая со стеклом дверь Street открылась и закрылась, и Верлен оказалась внутри пиццы-бара. Мягкие бежево-кофейные диваны, закруглённые столешницы цвета старой корицы, фактурные стены – топлёное молоко с пенкой: под левой лопаткой плеснуло теплом и сразу стало спокойнее. Огляделась: людей немного – понедельник всё-таки – и решительно двинулась к угловому столику в конце зала.
Села спиной в угол, рядом положила сумочку и осмотрелась: барная стойка в ярких наклейках, возле неё – высокие деревянные табуреты, на полу, вытертом множеством подошв, сундук, похожий на моряцкий, со старыми книгами, на стенах – металлические полочки с разными мелочами, барометром, подсвечниками, с потолка свисают похожие на перевёрнутые плошки светильники. Мелькнула странная мысль: «Если Орловой нравится такая обстановка, может, она любит море? Позвать прокатиться, завоевать доверие? Только не на семейной яхте, а как-нибудь попроще, как все. Господи, когда ты сама-то была на море? Не отвлекайся. Ты не дружить с ней собираешься».
Снова внимательно оглядела кафе: «Уютно, спокойно. Относительно безопасно. Только вот где же ты есть? Задержалась? Передумала? Так, сидим ровно, смотрим меню и не нервничаем. Жаль, за рулём, вина не выпьешь… значит, пока кофе, хотя за сегодня его уже столько, что, кажется, в желудке скоро дырка прожжётся. Для приличия подождём минут пять, вдруг наша дама появится, тогда и закажем».
* * *
Диана буквально влетела в бар, плечом прижимая телефон к уху. Что-то быстро договаривая, она встревоженно окинула взглядом бар, отыскала в полутёмном углу высокую фигуру, кивнула, быстро улыбнулась парню за стойкой, протирающему бокалы, сделала несколько летящих шагов навстречу, замерла, покивала, видимо, соглашаясь с собеседником, ответила в трубку:
– Пожалуйста, нет, только не сегодня. У меня сейчас другая встреча.
Снова послушала, нахмурилась:
– Знаешь, мы об этом уже говорили, и не раз. Я тебе благодарна за помощь, но я не буду с тобой это обсуждать.
Диана подошла уже к самому столу, поболтала сумкой в руке, явно не соглашаясь с собеседником:
– Паша, ещё раз тебе говорю, я не дам тебе номер своей карты. Перечисляй только на счёт школы. Ты помогаешь не мне, а всем. Я не сержусь.
Попрощалась, наконец, и буквально упала на кожаный диванчик напротив Верлен, спиной к дверям: