Юный принц не раз приходил сюда. Рассматривал клинки и искусно выведенные эфесы, украшенные самым причудливым образом. Иногда брал в руки, примеряясь к длине, взмахивал, прислушиваясь к пению стали и стонам рассеченного воздуха. И насколько неповторимыми выглядели мечи, настолько сильно отличались их «песни». Но независимо от различий, все они действовали на принца одинаково успокаивающе.
Но, конечно, не оружие привлекало его сюда.
В глубине галереи находилось кое-что более важное для Марена. На стене, рядом с портретом короля Дарса и королевы Аделы, висел портрет родителей. Два единственных портрета присутствующие здесь. И, уж наверняка, первые портреты Перворожденных во всем Ардегралетте!
В отличие от Смертных, Перворожденные не страдали жаждой самолюбования, и не изображали правителей на холстах. Для них, в вечно воюющем Сером Мире, единственным искусством всегда оставалось владение мечом.
Но именно холст с изображением отца и матери, которых принц никогда не знал, представлял наибольший интерес. Именно он заставлял возвращаться снова и снова.
Юноша приходил и никогда не зажигал огня. В окутывающей тьме он чувствовал себя умиротворенным. Ничто не отвлекало и не мешало. Он словно сливался с темнотой, освобождался от оков тела, становясь частью чего-то большего.
А с холста смотрели: отец и мама.
И мало кто мог понять, каково это – потерять тех, кого никогда не знал…
Король остановился у полотен и молча запалил ближайший очаг. Свет разлился по галерее, выхватив из мрака угольный камень стен; на стальных табличках, на оружии заиграли блики. И с портрета знакомо улыбнулась Далиа Летар.
Светлый овал лица, обрамленный длинными волосами цвета черного янтаря, сплетенными в косу, в которой струилась белоснежная лента. Васильковые глаза, лучащиеся неподдельной радостью. В уголках губ – ямочки от смущенной улыбки. Круглые щеки налитые робким румянцем. Тонкий аккуратный нос со вздернутым кончиком, придавал лицу выражение молодой рыси.
Длинное графитовое платье искрилось серебристым шитьем, подчеркивая плавные изгибы тела Перворожденной.
Хрупкая ладонь Далии лежала в руке высокого статного воина с иссиня-черными волосами, собранными в «хвост» на затылке. Широкая челюсть, сильный подбородок, борода «косичкой», перехваченная серебристой лентой. И глаза цвета глубоких вод, хищно – но не агрессивно, а скорее, настороженно – взирающие из-под хмурых бровей.