Грудь мужчины покрывал кожаный жилет черного цвета, отороченный серебристо-черным мехом снежной лисы. Под шерстяной рубахой цвета ночи угадывались могучие мускулы. Того же оттенка плащ, с искрящейся серебряной нитью каймой, ниспадал с плеч, спускаясь ниже колен; из-под полога выглядывал эфес, с незатейливым круглым навершием.
Живописец умело передал даже «морозный узор» клостенхемской стали наплечников и шлема, покоящегося на сгибе локтя.
Меч, что на холсте сиял из-под плаща, сейчас в ножнах висел рядом с картиной. Его наследник выковал к выпускному испытанию в Мор де Аесир. Клинок носил сложное имя – Эртрефен, что можно понять, как «с сердцем накоротке», а при определенной доле воображения – «безжалостный». Но правильную трактовку: «действующий по наитию», или – «опережающий разум», понимал любой, кто видел наследника в бою.
Король рассказывал, что Инген – его старший сын и отец Марена – был отличным мечником, возможно, лучшим в Ардегралетте. Как и все наследники Летар до него, он прошел школу Меча Богов. Но даже более опытные воины Темной Стражи, которые набирались исключительно из выпускников, уступали ему в умении.
Первенец короля, он готовился унаследовать трон, а после него и Марен, занял бы его место.
Теперь королевское правление Дома Летар могло прерваться: по Старому Закону, трон переходил лишь к старшему сыну, а при отсутствии такового, новый король выбирался на Большом Кругу. Хотя подобного не случалось ни разу с Объединения Домов.
Принц молча смотрел на портрет и ждал. Не покидало чувство, что король не знает с чего начать; не знает – стоит ли вообще начинать. И принц не торопил. Так или иначе, они уже здесь, в Теар де Тин, первое слово сказано и назад пути нет.
Дарс Летар опустился на скамью.
– Твои сны, – заговорил он, наконец, осторожно подбирая слова. – Все это – правда.
Марен моргал в замешательстве.
– Да. Все – правда, – кивнул Дарс, закусив губу, словно сам только что поверил.
– Но, отец… ты говорил… – начал Марен и запнулся.
Вздох короля разнесся по пустому помещению:
– Я знаю. Говорил, – слова давались тяжело. – Но правду ты видел.
Марен поднял взгляд на картину. Все это время он считал, что это просто сны, навеваемые из-за Серых Граней. Что этого не было на самом деле, и Бесплотные лишь подпитывают воображение, заставляя «играть» с ним.