Стоило только верховной жрице занять трибуну и жестом попросить
тишины, как все звуки в зале стихли, позволяя ей свободно
говорить:
— Приветствую всех вас и благодарю за то, что потратили свое
драгоценное время, чтобы прийти сюда, — мягкий, мелодичный голос
женщины ручейком растекся по помещению. — Как вы уже знаете,
полтора месяца назад случилась страшная беда. Нет, на самом деле
она произошла еще раньше. Доверившись не тем людям, я подвергла
опасности свой народ. Наемники, которых я наняла, чтобы наши люди
не гибли на войне, повернули оружие против нас, атаковав наш город.
Они вступили в мерзкий противоестественный союз с тварями из
пустоши, предав свой собственный народ ради власти и сиюминутной
выгоды. За это я прошу у вас прощения, — поклонившись настолько,
насколько позволяет высота трибуны, жрица продолжила речь: — у вас
и у всего народа Вольных Городов, что будет вынужден страдать, неся
на себе все тяготы войны. Но вместе с тем я прошу вас! Помогите
мне, встаньте вместе со мной на защиту нашей родной земли, чтобы
плечом к плечу сражаться с вероломным врагом и предателями! Ведь
только вместе мы сумеем выстоять и победить!
— Конечно, моя Богиня!
— Можете на меня рассчитывать!
— И на меня!
— На нас тоже!
Многоголосый хор разорвал образовавшуюся на мгновение тишину.
Каждый спешил выразить слова поддержки, обещая сделать все, чтобы
помочь.
Но Селестина им не верила. Больше нет.
Теперь, когда некоторые личности открыли ей глаза, показав всю
глубину ее заблуждений, она видела это. Ложь, притворство,
лицемерная игра на публику.
Это место буквально пропиталось отвратительными миазмами, что
источали эти грязные животные, способные льстить в лицо, держа за
спиной острый кинжал. Она уже знала имена большинства из них. И ее
глаза, внимательно смотрящие в гудящую толпу, хорошо отличали тех
достойных людей, кто действительно готов и будет помогать, от тех,
кто только кажется надежной опорой государства, на деле являя собой
загноившуюся язву, которую следует поскорее вырезать и прижечь
рану, чтобы болезнь не убила и так ослабевший организм.
И она была не одинока в своих наблюдениях. Ее драгоценные
подчиненные — те из них, кто уже посвящен в ужасную тайну — так же
замечают то, чего в упор не могли увидеть ранее.
Что же касается остальных: Клаудии, Кагуи, Луу-Луу… Что ж, она
извинится перед ними позже. Как и перед всеми остальными, кто
непричастен.