Вздох мой вышел слегка наигранным. За лето я окреп, и отражение
в зеркале уже не так портило настроение, как в седьмом классе. Ну,
не Адонис, конечно, не Антиной.
«Надо на секцию записаться», - мелькнуло в голове.
И сразу же переживания унесли мысли, будто волна, смывающая
замок из песка. Как там Кирш? Что с ним? И где он, вообще?
Полковник вылетел в Москву, расспросив меня о «перестройке», о
восьмидесятых, о шпионах и предателях. Мы даже «легенду» вместе
придумали – дескать, о будущем нам залетный медиум рассказал.
Общается-де с людьми XXI века. Телепатически.
«И еще, - Иван Павлович строго посмотрел на меня. – Запомни
несколько кодовых фраз, поскольку телефон может прослушиваться.
Если я скажу: «Всё в порядке» - это сигнал тревоги. «Всё в полном
порядке» - провал…»
Я только кивал, соглашаясь и принимая правила игры, а полковник
опустил на пол свой походный чемоданчик, и подошел к комоду.
Долго, помню, стоял, гладил пальцами старую фотографию в
рамке.
«Дочь, - глухо вытолкнул он. – Жена умерла – рак, а Наташка… Да
я ее почти что и не видел, всё загнивающий империализм созерцал. У
тети Агаты жила, росла… Без меня пошла в первый класс… Без меня
поступила в медицинский… А когда мы встретились, Наташа… Взрослая и
чужая! Кто я для нее? Она меня даже на фото не видела, нельзя было.
Синдром Штирлица… Наташка лет пять в Африке прожила – моталась по
саванне, людей лечила. В Москву буквально на месяц наведалась –
внука родить. Антошку… И опять умотала в джунгли. И пропала. Без
вести. И дочечка, и внучок… Вот всё, что осталось – «Свидетельство
о рождении». Осенью Антошке четырнадцать бы исполнилось… Бери,
может пригодиться…»
Я развернул зеленые корочки. Антон Кирш. Безотцовщина.
«Возьми, возьми, - засуетился полковник. – Пользуйся…»
Я взял. А теперь не знаю, что и думать.
Нет, за себя я не боялся. Даже если Иван Павлович нарушит свое
обещание, и расскажет о «попаданце», то чекистам нечего мне
предъявить, нечем прижать.
Мало ли что им полковник наговорит, схлопотав укол спецпрепарата
СП-26! Я-то тут причем? Ну, начитался старикан фантастики, как Дон
Кихот – рыцарских романов, вот и бросился на ветряные мельницы, не
щадя живота своего… Ко мне-то какие претензии? Писем ни в ЦРУ, ни в
КГБ не строчил, «закладок» в условном месте не оставлял… В чем
дело, товарищи? Ну да, продал Киршу камушки, хотел матери подарок
сделать. Ну и что тут такого? А больше я ничего не знаю! Так и
запиши, гражданин начальник…