Но зверь полз. Полз зараза! И тонуть не желал. Как и я,
распластался на брюхе, раскинул в стороны лапы и медленно гребётся
по жиже. Муфры так не умеют, не их это способ. Но этот муфр умел.
На по-настоящему старого зверя обычные мерила не примеряй… Всё
пропало! Конец мне! Теперь уже точно.
Мгновенно пришла мысль поддаться болоту. Руки, ноги к себе – и
калачиком вглубь. Пусть уж лучше меня Гиблая гниль заберёт. Но
жажда жить победила, не дала вот так сдаться. Пока я ползу, я живу.
А вдруг не догонит? Вдруг сдастся? Надежды пустые, но других сейчас
нет. Что там впереди? Далеко ли до следующей кочки?
А что? Заберусь на неё и дам бой. Пусть последний, но бой. Зверь
в жиже беспомощен – оттолкнуться, пока ползёт, не от чего. Сигану
ему на загривок – и ножом в основание черепа. Вдруг получится
проткнуть шкуру?
Да кого я обманываю… Шкура там, что железо. Видно же, что зверь
очень старый. Троерост там такой, что по крепи полсотни долей.
Разве, что своим прыжком притоплю. Тоже вряд ли, но вдруг. Так, и
где там та кочка? Видел же вдалеке. Тяну голову. Залепившая лицо
грязь затрудняет обзор.
Ёженьки! Это что? Это то, о чём я подумал? Быть не может!
Нора!
Нора! Точно! Прямо над той кочкой зависла. Ошибиться никак. Я
хоть прежде сам нор не видал, зато сотни раз слышал про них. Это же
диво такое, что всякий, кто сталкивался, до старости потом про неё
болтать будет. Да и разве такое с чем спутаешь?
Воронка-зыбун из густой желтоватой мглы висит в воздухе. Всего
локтях в двух от мха. Норы в Бездну всегда появляются так, что до
них достать можно. Не птице, человеку достать. А всё потому, что
оно на людей и рассчитано. Туда кроме нас никому хода нет. Старики
сказывают, что звери и не видят нор вовсе. Не под них те
ловушки.
Хотя, кому ловушка, а кому шанс, от которого не так просто и
отказаться. Иные смельчаки специально те норы ищут. Ведь в Бездне
не всех ждёт погибель. Кто прошёл испытание, получает чудесный дар.
Там, и доли по троеросту, и жизни отмеры – слыхал, одному
городскому десяток лет на раз привалило – и полезные способности
всякие: огонь зажигать без огнива и трута, во тьме, как днём,
видеть, запахи чуять, как муфр, раны лечить и чего только нет.
Великий соблазн. Оттого и жрёт Бездна людей по чём зря. Многие
готовы рискнуть, да не многие возвращаются. Едва ли один из десятка
обратно выскакивает. Хорошо, что появляются норы редко и в основном
в самых труднодоступным местах, а то бы совсем в Предземье людей не
осталось. Да и в других поясах, небось, тоже. Норы-то, они везде
есть.