Пять минут, десять. Охотник заметил, шугнул. Сделал вид, что
тикаю домой, а сам за соседний дом – и обратно, как тот мимо
прошёл. Подождёт моя спина. Если Вея вот-вот не появится, сам
искать побегу.
Но смилостивился Единый – бегут ещё сборщики. Эти уже без тюков.
Видать дальше были, и старший не успеть испугался. Вейка с ними. Я
выдохнул с облегчением. Дождался, когда поравняется с дровником и
выскочил.
– Ты чего здесь?
– Встречаю.
– Дурак!
И мы побежали вдвоём. Я вприпрыжку, хоть битый, она едва ноги
переставляет. Сопит тяжело – умоталась. У пятака, где мы с мелкими
утром перебирали траву, перешла на шаг. Марга с палкой в
дверях.
– Тебя кто к воротам звал? Бросил старую.
И хлоп меня по бедру палкой. Спасибо не по спине хоть.
– Все дома?
Я не обиделся. Права бабка. Но и у меня своя правда – я Вею тоже
не могу бросить. Спустились в землянку. Готовиться нам особо не
надо. Дверь запереть на засов, да стол с лавками к ней подтянуть,
чтобы подпёрли. Марга сразу же принялась за мою спину – достала
лечебную мазь, наложила на раны. Заживёт не сегодня, но шрамов
заметных не будет. Краг – тот ещё гад, но бил слабо. Знает, что
негоже будущего батрака калечить.
Час прошёл. Скоро два. На малюхоньких окнах заслонки из досок,
дверь завалена – короб с зимней одёжей тоже к ней подтащили. Сидим,
ждём, прислушиваемся. Что-то долго. Ошибся с прикидками Фрон? Или
всё же Варсаговы ватажники их смогли увести от посёлка?
Всех? Не верю. Не погонятся за тремя десятками тысячи. Часть уж
точно пойдут, как и шли. Хорты, они ведь только похожи на нас, на
людей, а так звери. Ума мало, сил много. В орде же молодняк в
основном. Старых хортов по пальцам, а у молоди даже на то, чтобы
дубиной махать не хватает мозгов. Только зубы и когти оружием
служат. Вырастают, как и почти любой зверь, всего за год до
взрослых размеров, а за такой срок короткий и человеку разума не
набрать. Дальше уже умнеют, конечно, но медленно.
Некогда им умнеть. Им жрать нужно. Зверю ведь, в отличие от
человека, не страшно увядание. Не трожь зверя, так он будет жить
вечно. Расти вечно, крепчать, троерост набирать. Если бы не закон
пищевой горы, по которому слабого жрёт всяк, кто сильнее его,
расплодилось бы зверьё, что земле не вместить. Вот и хорты, как
самая верхняя часть той горы, утоляют свой голод без устали. Как
размножатся и округу гнезда выжрут начисто, весь излишек свой
дальше выплёскивают.