– Ваша милость, девочка так и не позавтракала, – забегает ко мне
в кабинет экономка. – Я звала, звала, ее любимые блинчики с сиропом
приготовила, а она ни в какую! Оставила поднос под дверью, но он не
тронут. А уже время обеда!
Перевожу взгляд на часы, действительно, обед. Смотрю на рабочий
стол, а в договоре снова ни строчки. В голове пустота, а в груди
раздражение. Если в скором времени не возьмусь за себя, Сандерс
приберет все загребущими лапами государственной системы.
– Проголодается и выглянет, Кейтлин. Успокойтесь.
Никакого желания идти к девчонке у меня нет. Снова поругаемся, а
нельзя. Я понял вчера, что для мира, нам лучше, как можно меньше
пересекаться.
– Ваша милость, она не отвечает! И дверь заперта! – экономка
никак не хочет угомониться.
– Хорошо, – тяжело вздыхаю, – я схожу.
Поднимаюсь на ноги, мысленно уговаривая себя не вестись на
провокации ребенка, сохранять невозмутимость и не повышать голос.
Сложно даже мысленно.
– Вы только не ругайте ее, девочка потеряла маму, она напугана и
растеряна, –причитает рядом прислуга.
– Мама не слишком–то ею занималась по вашим словам, –
справедливо возражаю.
– Но все–таки она мама, – объясняет Кейтлин таким тоном, словно
я неразумное дитя, – даже женское равнодушие воспринимается
мягче.
Раздраженно закатываю глаза. Именно что равнодушие, а мои
попытки воспитать человека воспринимаются в штыки.
– Мэрилин! – стучу в дверь. – Открывай!
– Помягче, – подзуживает рядом экономка.
Качаю головой, но подчиняюсь.
– Пожалуйста, открой дверь. Кейтлин волнуется, что ты до сих пор
не поела. И нельзя закрываться, вдруг тебе помощь понадобится, а мы
не сможем ее быстро организовать.
Тишина.
Дергаю ручку, не поддается.
Черт. А вдруг с ней действительно что–то произошло, а мы тут
стоим? Мамочкин ритуал не должен был срикошетить на ребенка, но кто
знает.
По моей спине тут же пробегает холодок страха. Я не могу
потерять еще и девчонку. Плевать на наследство, лучше пусть будет
рядом кто–то родной.
В панике выбиваю плечом дверь. Замок хлипкий, быстро
поддается.
Вбегаем с экономкой внутрь, спотыкаясь о блины с сиропом, а
внутри как будто никого. Расправленная постель, раскиданные вещи,
открытый шкаф и окно. Тоже открытое.
Кейтлин еще на что–то надеется, заглядывает под кровать, за
шкаф, зовет девчонку, я же уже точно знаю, что ее здесь нет.