— Ну, что ты, маленький, потерпи ещё немного, — упрашивала
я, сама чуть не плача, покачивая младенца в надежде, что тот успокоится, —
осталось совсем немного.
Но ребёнок терпеть не собирался, набирая звуковые обороты,
от которых закладывало уши. Собачий лай раздавался уже со всех сторон, а я
совсем растерялась, не зная как поступить.
— Это что же за гости ко мне пожаловали на ночь глядя? —
раздался скрипучий старческий голос. — Да такие голосистые! Того и гляди соседи
сбегутся, чтобы разузнать, кого это к нам принесла нелёгкая.
— Здравствуйте, уважаемая, — пискнула я, глядя на крепкую
старуху, появившуюся в проёме распахнутой настежь двери. И когда только успела?
— Мы немного заблудились, вы не могли бы нас пустить на постой. Я заплачу,
сколько скажете.
— Заблудились? — протянула хозяйка, окидывая меня
подозрительным взглядом, от которого хотелось провалиться сквозь землю. — Ну,
заходи, если так! Да питомца своего зови, нечего ему по улице шастать, честной
народ пугать.
— Какого питомца, бабуленька? — захлопала я глазами,
действительно не понимая, о ком идёт речь.
— Ворона своего, что притаился на осине, — усмехнулась она и
отступила вглубь дома, а у меня волосы от её слов на макушке встали дыбом.
Обернувшись, я окинула взглядом ближайшие деревья. В темноте
они все для меня были одинаковые, и где среди них та самая осина, о которой
говорила старуха, я так и не поняла. И уж тем более так и не смогла разглядеть
чёрную птицу среди ветвей.
Ох, что-то не нравится мне всё это…
Заходить в дом было страшно, но ещё страшнее остаться одной
с голодным плачущим ребёнком. Тяжесть спрятанных кинжалов придавала немного
уверенности, да и магия всегда при мне. Ай, была не была…
— Эй, ворон, давай сюда, — свистнув, будто подзывая собаку,
проворчала я, — не одной же мне кашу расхлёбывать.
Последние слова я пробормотала себе под нос, больше из
вредности, чем из желания действительно насолить птице, а через неё и женщине,
подкинувшей мне такой маленький, но вопящий на всю улицу сюрприз.
Подлетевшая птица посмотрела на меня та-ак выразительно, что
стало понятно — обиделась. Не понравилось, что я свистнула, подзывая её как собаку?
Или то, что зову за собой? Так или иначе, вид у ворона был такой, что меня даже
понесло оправдываться, чего сроду за собой не замечала.