— Вот это энтузиазм, — мрачно пробормотал я, сделал несколько
шагов и устало уселся возле бородача.
Он ещё был жив, скрёб крепкими ногтями доски пола и хрипел:
— Хр-р-р…
— Скоро уже всё будет позади, а впереди — муки Ада, — вкрадчиво
прошептал я, наклонившись к его уху. — Выбирай для сковороды масло
рафинированное, дезодорированное. Если верить моим снам, оно самое
полезное.
«Легионер» в ответ судорожно дёрнулся и расслабленно затих.
Опыта я за него не получил, так как он не был ни одарённым, ни
монстром. И за второго солдата мне тоже ничего не обломилось.
Девчонка добила его, превратив лицо в кровавое месиво. Даже глаза
лопнули и вытекли.
— Успокоилась? — бросил я ей.
Она молча сползла с трупа, уткнулась в красные от крови ладошки
и истерично зарыдала. Её хрупкие плечи вздрагивали. А длинный, до
пят, грязно-голубой сарафан оказался густо покрыт свежими каплями
красного компота.
— Прости меня, богиня Эрада, — принялась горячо лопотать
девчонка, шмыгая носом и сжимая в кулачке висящий на шее вырезанный
из дерева листок. — Прости, богиня… я должна дарить жизнь,
исцелять… а не убивать.
Я покосился на неё, закрыл дверь и посмотрел на трупы. Ну,
грешно будет их не обыскать. Посему принялся за дело. И вскоре стал
счастливым обладателем пригоршни медных монет, ещё одного
четырехзарядного револьвера, двадцати патронов, ломтя козьего сыра
и двух фляжек с водой.
Конечно, мне было противно использовать чужую воду, но что
поделать… я ужасно хотел пить. Так что запрокинул голову и, не
прикасаясь губами к горлышку, отправил в рот порцию воды. Она была
тёплой, с металлическим привкусом. Однако показалась мне вкуснее
любой свежей водицы, доставленной прямо с девственных горных
вершин.
— Ух-х-х, — выразил я свой восторг, вытер тыльной стороной руки
влажные губы и принялся пожирать сыр. Он оказался практически
безвкусным, но голод утолил. В общем, я поел, но удовольствия не
получил. Всё, как учат некоторые проповедники.
Поколебавшись, молча протянул вторую фляжку девчонке. Она
посмотрела на меня коровьими глазами и механическим движением взяла
тару. Похоже, юная поклонница богини Эрады сейчас пребывала в
лёгком шоке. Ладно, оставлю её.
Я отошёл к окну, дабы посмотреть, что происходит на улице. А
там, слава всем богам, ничего не происходило. Только вороны
продолжали свой пир. Глянул в другое окно и увидел в узком
захламлённом мусором переулке сектор приз на барабане. Возле
рассохшейся бочки, к стене дома привалился спиной рыцарь в
магических доспехах… точнее, половина рыцаря. Нижняя его часть
оказалась раздавлена, словно попала под каток. Из-под
превратившихся в стальные блины наколенников, набедренников и
наголенников выглядывал однородный фарш из костей, мышц и
сухожилий. Но воин всё ещё цеплялся за жизнь. Его губы дрожали,
веки медленно ползали по мутным голубым глазам. А суровое лицо
имело восковой блеск, характерный для одарённых высокого уровня. Он
уже не старел, но ещё не был вечноживущим. Обидно, наверное,
умирать на такой ступени.