Внезапно из водоворота мыслей меня грубо вырвал душераздирающий
треск входной двери. Она распахнулась и ударилась об стену. Тотчас
с потолка посыпалась пыль и кусочки старой краски. Перепугано
заверещала девчонка, натянув одеяло до самого подбородка.
А спустя миг в комнату влетела колоритная троица: двухметровый
гигант с покрытой татуировками лысой головой с тяжёлой челюстью,
потрёпанная брюнетка лет двадцати семи и низенький молодой
толстяк.
— Заткнись! — сразу же грозно бросил блондинке амбал. По его
длинному кожаному плащу стекали струйки дождевой воды, а высокие
ботинки с толстой подошвой и стальными «носками» пятнали грязью
половики.
Лайза или Рейза резко замолчала, словно кто-то невидимый
перерезал её вой. Теперь она лишь мелко дрожала и блестела глазами,
точно перепуганный зверёк, выглядывающий из норки.
Потрёпанная женщина оценивающе глянула на неё, потом на меня и
ядовито сказала, двигая ярко накрашенными губами:
— Такая хорошенькая, а планка такая низкая.
Толстяк мелко захихикал, вытащил из внутреннего кармана плаща
грязный носовой платок и суетливо промокнул им сальный лоб. Он весь
казался каким-то дёрганным, нервным. Полные губы постоянно
кривились, крошечные глазки бегали по сторонам, а в толстых пальцах
покачивался украшенный чеканкой четырехзарядный громоздкий
револьвер. Он походил на помесь кольта и кремниевого пистолета. А
смотрело это чудовищное оружие точно на меня.
Я вздохнул и с холодной яростью произнёс:
— Ну и на кой чёрт вы сломали дверь? Она же была не заперта.
Череп, ты совсем отупел? Ручку повернуть не мог или постучать?
— Заткнись! — рыкнул гигант, сжав пудовые кулаки в кожаных
перчатках с металлическими шипами.
— Черепок, чего же ты сразу грубишь нашему бывшему соратнику? —
просюсюкала Кара, весело подмигнув мне шаловливым глазом.
Наверное, когда-то её можно было назвать смазливой, но несколько
лет, проведённых в борделе, оставили на ней неизгладимые следы
пьянства и разврата. Сейчас смазливой её мог назвать только
Толстяк, который был тайно влюблён в неё. А она спала со всеми в
гильдии, кроме него.
— Вы чего припёрлись? — враждебно проговорил я, сложив руки на
груди и нисколько не стыдясь своей наготы. Пусть любуются. Мне не
жалко.
— Луи хочет поговорить с тобой, — вякнул колобок и, явно рисуясь
перед Карой, грозно пропыхтел: — Быстро одевайся и шагом марш за
нами, пока я тебе пулю между глаз не всадил!