Через несколько часов ожидания в
замке противно заскрежетал ключ. В распахнувшейся двери показался
красноносый, чем-то недовольный конвоир с прокуренным и пропитым
голосом больного самовара. «Прогулка» по коридорам следственного
изолятора завершилась в комнате дознания, где Владимира ожидал
назначенный государством защитник – высокий и худой, словно глист,
молодой юрист с густой шапкой вьющихся волос призванной скрывать
пару оттопыренных ушей. Тонкая шея защитника, торчащая из широкого
ворота строгой сорочки с воротником-стоечкой, делала его похожим на
выпущенного на волю инкубаторского цыплёнка (почему-то именно такое
впечатление создавалось у Владимира при взгляде на адвоката).
Неизвестно, как его такого, наивного, ещё орлы, кречеты и грифы не
склевали. Просто чудо какое-то!
Вопреки анорексичной внешности,
худосочный защитник проявил недюжинную бульдожью хватку, на личном
примере показав, что с зубами у него всё в порядке, а остальное
является делом наживным. Даже не имея таланта провидца,
невооружённым взглядом было заметно, что свежеиспечённый выпускник
юрфака стремится проявить себя там, где опытные товарищи видят
провальную попытку в противостоянии с сильными мира сего. В отличие
от умудрённых жизнью коллег «цыплёнок» видит шанс на победу,
особенно после озвученной Чаровниковым информации и перечислении
количества различных исков и заявлений. Также Виктор Валентинович
Рихтер, потомственный юрист из поволжских немцев, переселившихся в
Россию ещё при Екатерине Великой, пришёл в крайнюю степень
возбуждения, когда узнал, у кого можно получить заверенные
нотариально документы и копии видеоматериалов. Дрожа от возбуждения
и предвкушения, обняв тонкий (в хозяина) кожаный портфель, Виктор
покинул кабинет, а Владимир отправился в обратный поход по гулким и
стылым казематам.
*****
Вызов к губернатору, даже утренний,
последовавший практически сразу после общегубернского селекторного
совещания, не являлся для графа чем-то неординарным. Порой в день
по три-пять раз приходилось спускаться на третий этаж в приёмную.
Иван Карлович Корф слишком молод и никак не привыкнет к передаче
ненужных полномочий референтам и заместителям, пытаясь влезть во
всё и во всём разобраться сам, за что ему честь и хвала, но как же
это напряжно и создаёт постоянные проблемы. Право слово, с
референтами и заместителями договориться проще, чем что-то
объяснять губернатору по целой куче ничего не значащих и,
откровенно говоря, второстепенных вопросов. Сложив в кожаную папку
последние сводки, Георгий Романович поправил лацканы безупречного
пиджака и, придирчиво осмотрев себя в зеркале, вышел из
кабинета.