Бокий сел к столу и опрокинул рюмку
коньяку. Трилиссер поморщился - драгоценный напиток, доставлявшийся
в кремлёвский буфет фельдкурьерами прямиком из Армении, его
собеседник хлестал, как банальный самогон. Окажись на столе селёдка
с варёной картошкой – он, пожалуй, ими бы и закусил. Вот уж
действительно, никакого чувства стиля у человека…
- Ладно, то дело прошлое. – За
неимением селёдки Бокий выбрал кружок лимона, сжевал, скривился и
торопливо плеснул себе ещё коньяка. – А сейчас, вот,
полюбопытствуй…
Он потянулся к портфелю. На стол
легли листки бумаги – в углу верхнего бледно лиловели штампы «ОГПУ
СССР» и «совершенно секретно». Трилиссер подтянул листки к себе,
просмотрел.
- Вон оно как… - он поцокал языком,
что – Бокий давно это выучил – означало немалую степень
озадаченности. – Значит, к Яше возвращается память? И кто же тебя
предупредил, что твои люди так вовремя оказались на месте? Если не
секрет, конечно.
- Какие от тебя секреты? С тех пор,
как его поместили в клинику к Ганнушкину, Барченко не переставал
проявлять к Яше интерес. Спрашивал чуть ли не каждый день, сам
порывался звонить, заезжать. Пришлось, чтобы его успокоить,
приставить к Яше мою сотрудницу под видом медсестры. Она-то и
позвонила моему человеку, как только у него началось… то, что
началось.
- С Ганнушкиным беседовали? Как он
это объясняет?
- Вообще-то он не очень склонен
разговаривать – крепко разозлён, что пациента изъяли без его
ведома. А так… ну, какие могут быть объяснения? Острая шизофрения,
сумеречное состояние. Сам-то он, слава богу, не слышал, что Яша
успел наговорить…
- А Барченко?
- Барченко… - Бокий издал короткий
смешок. – Насколько я смог понять, они с Гоппиусом носится с
теорией, что между его разумом Яши и агрегатом из московской
лаборатории до сих пор сохраняется какая-то связь.
- Так Гоппиус его, вроде, выключил
после того случая?
- Кто их поймёт, этих учёных? - Бокий
собрал листки и убрал обратно в портфель. - Видимо, снова включил и
продолжает исследования. Барченко, видишь ли, полагает, что эта
штука может воздействовать на помрачённое сознание Блюмкина даже на
расстоянии. Собственно, он говорит, что расстояние вообще не имеет
значения.
Трилиссер задумался.
- Воздействие, значит… и где Яша
теперь?
- Его поместили в нашу спецклинику.
Контактирует только с наблюдающим врачом и Барченко. Ещё там двое
охранников, но они с пациентом не разговаривают, даже не заходят в
палату, наблюдают через стеклянную дверь.