Наручные часы (подлинный «Лонжин»,
купленный на остатки валюты в Гамбурге перед посадкой на пароход)
показывали девять-тридцать утра. Коммуна уже проснулась,
позавтракала и готовилась вступить в очередной трудовой и учебный
день. Пробраться в главный корпус незамеченным нечего и думать, да
и смысла в этом никакого. Наверняка моё отсутствие замечено на
утренней поверке - замечено и отмечено в журнале дежкома, куда
заносятся факты всех, даже мелких нарушений. Отрабатывать же честно
заработанный наряд, размахивая лопатой для снега, мне не улыбалось
– намахался за предыдущие три дня, добровольно, без всякой вины! –
и я решил следовать мудрому правилу, изложенному ещё в фильме
«Айболит-66».
Нормальные герои, как пел Ролан Быков
в роли Бармалея, всегда идут в обход – так что я свернул с тракта,
не доходя до ворот коммуны, аккурат там, где придорожные заросли
прорезает тропинка, выводящая на зады «особого корпуса». Ну и
досталось мне на этой кривой дорожке никак не меньше, чем
кинематографическим пиратам – тропка была сплошь укрыта сугробами,
и к неприметной калитке в ограде я подошёл злой, уставший и
пропотевший насквозь. Оставалось сменить ботинки и юнгштурмовку с
галифе на рабочую обувь и одежду, которую мы держали в своих
шкафчиках, в «особом корпусе». развешать мокрое на трубах парового
отопления (комната, в которой мы отсиживались во время карантина
всё ещё числилась за нами) и, как не в чём ни бывало, направиться
по расчищенной «нарядниками» дорожке к главному корпусу. Типа: «я
тут заглянул вчера перед отбоем в «особый корпус» по срочному и
чрезвычайно секретному делу, да так там и заночевал - у нас,
спецкурсантов такое случается…
Не прокатило. Дневальный тормознул
меня у ступеней лестницы, ведущий на второй этаж, в спальни, велев
дожидаться, и послал за дежкомом. Как выяснилось, тот не поленился
после завтрака навести справки – и выяснить, что коммунар
четвёртого отряда Алексей Давыдов в коммуне не появлялся, а значит,
на полном основании числится в злостных нетчиках и, как таковой,
подлежит… В общем, не прошло и получаса, как старательно сгребал
снег перед крыльцом - два наряда за неявку в срок и ещё два сверху,
за попытку ввести в заблуждение дежурного командира, - находя
утешение в воспоминаниях о вчерашнем вечере. И особенно, конечно, о
том, что было ночью.