..Не хватало ещё, чтобы они её
заметили!..
Не заметили, обошлось. Через две
минуты Елена встала, что-то сказала официанту и поплыла (вульгарное
«пошла» тут не годилось) к выходу. Судя по тому, что она не
торопилась расплачиваться - решила навестить дамскую комнату. В мою
сторону – ни полвзгляда, ни намёка на интерес.
Что ж, сигнал принят и понят. Я
медленно досчитал до двадцати пяти и тоже поднялся со стула.
- Сейчас вернусь. А вы пока смотрите,
не прикончите всю эту вкуснотищу! – сказал, кивнув на блюдо с
остатками корзиночек, и направился к зеркальным дверям, прилагая
титанические усилия, чтобы не припуститься бегом.
Елена ждала возле гардероба, и я
заметил, как вспыхнули радостью её глаза. Однако, она осталась
верна себе – кисть чуть дёрнулась вверх, в извечном жесте: палец,
приложенный к губам, тише! Я сбавил шаг и подошёл, стараясь встать
так, чтобы между мной и стеклянной дверью в зал, оказалась кадка, в
которой, в компании двух-трёх десятков вдавленных в пересохший
грунт окурков засыхал развесистый фикус. Она чуть повернула голову
и беззвучно, одними губами, произнесла: «через полчаса, напротив
горсовета». Я кивнул – до назначенного места скорым шагом было не
больше пяти минут, и я ещё успею допить кофе и придумать подходящее
объяснение предстоящей отлучке.
Зимний день спешил к ранним сумеркам,
и я ожидал, что Елена, как и при прошлой нашей встрече в Харькове,
предложит сначала посидеть в ресторане, и только потом отправиться
в гостиницу. И ошибся – она подсунула руку в перчатке мне под
локоть и со словами «пойдём, у меня тут, в городе уютная
квартирка…», увлекла меня к стоянке таксомоторов. Дорога заняла не
больше четверти часа, и за это время моя спутница успела
рассказать, что с тех самых пор, как оставила работу в коммуне (как
я понял, по распоряжению Гоппиуса), она преподавала в одном из
харьковских ВУЗов. В каком именно - не уточнила, но ВУЗ этот был,
надо думать, не из последних, поскольку выделил сотруднице вполне
приличную двухкомнатную квартиру – служебную, разумеется, но и это
довольно странно на фоне «квартирного вопроса», свирепствующего в
столице Советской Украины. Располагалась квартира неподалёку от
общежития авиазавода, где я не раз ночевал во время поездок в
аэроклуб. Район, прямо скажем, не самый фешенебельный -
обыкновенная рабочая окраина, куда таксист согласился везти, только
когда я посулил ему рубль сверху счётчика. Сам дом тоже мало
напоминал хоромы: двухэтажный, неказистый, обшарпанный, стены
цокольного этажа сложены из кирпича, второго – из потемневших от
времени брёвен. Елена обитала на втором, куда вела узкая, отчаянно
скрипящая лестница. Лампочка над ней отсутствовала, как явление, и
я чуть не расквасил нос, поскользнувшись на какой-то дряни, когда
поднимался вслед за ней.