— Не помню!
— Не лгите! — отчеканил профессор. — Я чувствую ложь!
Я перевела взгляд с его лица на перстень, лежащий на столе. Профессор снял его для разговора. Чему могло помешать украшение? Обычное — ничему, но если это амулет… Экран? Экран от чего? От чужих мыслей? Нет, после того, что вчера рассказывал про менталистов, Винсент не стал бы так палиться передо мной. Куда проще заставить рассказать все, что интересует, а потом заставить забыть о разговоре.
Хотя нет, мог и раскрыться, если магу крови… ведьмаку, как их здесь называют, нужна жертва. Тогда мне конец.
Нет, он не станет рисковать после того, как меня видело столько народа. «Обескровленные тела» — говорил он вчера, такое не выдашь за несчастный случай или самоубийство. Была бы ему нужна жертва, мы бы вчера не доехали до университета. Испугалась девица страшного-ужасного некроманта, сиганула из кареты, ищи-свищи ее в темноте!
Тогда зачем он носит перстень? От чего может хотеться — или требоваться — защищаться ежечасно? Но это «что-то» становится нужным, когда хочется узнать правду, только правду и ничего кроме правды? И это не чужие мысли.
Эмоции! Чуять чужие эмоции наверняка утомительно. Все равно что оказаться в гомонящей толпе, обладая сверчувствительным слухом. Но если надо поговорить по душам или допросить как следует…
— Вы не можете чувствовать ложь, — заявила я. — Если только вы не менталист.
Глаза профессора изумленно расширились, а я продолжала:
— Но, если бы это было так, мы с вами бы сейчас не разговаривали, вы вытрясли бы все, что хотели, из моих мыслей. Значит, эмпат. Очень вам сочувствую по этому поводу.
Нет, я не издевалась. Ни за что на свете бы не согласилась стать телепатом или эмпатом. Необдуманное слово может ранить, но мысль… или эмоцию удержать куда сложнее. Как жить в непрекращающемся гуле чужих чувств?
— Вы уверены, что мне нужно ваше сочувствие? — холодно поинтересовался он.
— Не уверена. Но, если вы эмпат, вы не можете чуять ложь, потому что ложь — не эмоция. Поэтому не пытайтесь меня запугать. Понятия не имею, что именно вы себе напридумывали, но я не знаю, кто я.
В каком-то смысле это даже правда. В новом мире мне еще предстояло найти свое место и свое новое «я».
— Вот вы как заговорили! — усмехнулся профессор. — И после такой тирады будете и дальше настаивать, что вы просто дурочка из ремесленного квартала?