— Сколько еще раз мне повторить, что я не помню ничего до той ночи на кладбище?
— Сколько еще раз мне повторять, что лгать бесполезно? — Он помолчал. — Сначала я подумал, что вы целитель. Но им неинтересно, как отличить, была ли петля накинута при жизни или после смерти. У вас знания хорошего некроманта — опытного и любознательного. — Профессор подался вперед. — Но девушка вашего возраста не может быть опытным некромантом. И вы не притворялись, когда пытались нащупать способы влить силу в символы. Вы злились, по-настоящему злились, когда у вас не получалось.
Я и сейчас злюсь… Хотя уже нет. Сейчас чувствую себя сдувшимся воздушными шариком, устав от непривычных усилий, в конце концов, до сих пор мне ни разу не приходилось магичить или как это называется. Словом, я сейчас не отказалась бы от кружки крепкого кофе или чего еще покрепче, чтобы запить сегодняшние впечатления. После первого практического занятия по судебной медицине мне приснилась баба-яга на секционном столе. Надеюсь, сегодня профессор не будет гоняться за мной во сне с воем «мозги!»
Нет, этот точно не приснится, мозги он мне выжрет сейчас, чайной ложечкой. Я потерла лоб.
— Мы ходим по кругу.
— Кто в этом виноват? Я все равно добьюсь ответов.
— Добьетесь? — вскинулась я. — И как же, интересно? Выбьете их из меня? Будете морить голодом, пока язык не развяжется? Или не станете утруждаться и сразу сдадите инквизиции?
На миг мне показалось, будто Винсент меня ударит.
— Я не сдал бы инквизиции и злейшего врага, — прошипел он. — Лучше запачкать руки, чем совесть.
— Делайте что хотите, — устало произнесла я. — Дать ответы, которые вас удовлетворят, я не могу, придумывать что-то, чтобы вы, наконец, отвязались, не стану.
Я бы наплела с три короба, лишь бы он от меня отстал и позволил учиться дальше. Но убедительно соврать не получится — для этого нужно хоть что-то понимать в окружающем мире, а я о нем не знаю ровным счетом ничегошеньки. Значит, придется твердить как попугаю: шел, упал, очнулся, гипс… то есть ничего не помню. Не помню, и все тут.
— Да ты понимаешь, что после того, как сделаешь то, зачем тебя ко мне подослали, твоя жизнь и гроша ломаного стоить не будет! — взорвался он.
Подослали? У него паранойя или мания величия?
Он подошел ближе — я попятилась. Неужели меня угораздило оказаться в подвале наедине с психом! Профессор схватил за руку, притянул к себе. Заглянул в лицо.