— Эдвин, хватай арбалет!
Свори, вокруг глаз которого залегли глубокие
морщины, дождался, пока Рони — долговязый белобрысый парень
всего на пару лет постарше меня — высвободит
из старого вяза метательный нож и вернется к нам,
и принялся придирчиво осмотривать снаряжение оруженосцев.
Усиленные зерцалами кольчуги, шлемы с бармицами, толстые
кожаные штаны и куртки могли пригодиться на случай
схватки с разбойниками или демонами из плеши,
но в такую жаркую погоду в них можно было запросто
свариться заживо в собственном поту.
Я вытер лоб и оглядел
пронзительно-голубое небо. В том — ни облачка.
И хоть дело уже близилось к вечеру, солнце жарило просто
невыносимо. В последний раз окинув взглядом сгоревшее почти
до костей тело, я дождался, когда священник заберется
на невысокого смирного конька, и направил Звездочку
на заброшенную дорогу, обочины которой заросли высокой
травой.
Свори тут же закончил устраивать разнос
младшему из оруженосцев — круглолицему и полноватому
Анри, не от большого ума расстегнувшему усиленную
бронзовыми бляхами куртку, нагнал меня и поехал рядом.
Передавший через него нож Рони ускакал вперед проверять дорогу,
а его проштрафившийся товарищ плелся сзади, глотая поднятую
копытами пыль.
Я убедился, что Эдвин не отстал,
собирая мои пожитки, вытащил флягу и отхлебнул немного.
Подумал — и протянул вино Свори.
Знавший меня с пеленок рыцарь сделал один
глоток, вытер длинные усы и спросил:
— Стоило оно того?
— Да, — без колебаний ответил
я и убрал флягу в седельную суму. — Стоило.
— А по мне, так скормить душу
человека демону самое последнее дело, — вздохнул мой
телохранитель, глядя куда-то в сторону.
— Фредерик умирал три седмицы, —
сплюнул в дорожную пыль я и оглядел открывшийся
по левую сторону дороги широкий луг. — Три седмицы
он гнил заживо только из-за того, что этот ублюдок Дункан
отравил клинок! А лекари даже не могли унять его боль!
Вот тогда я и пообещал устроить так, что смерть этого
недоноска ни на тень не будет легче. Я слово
сдержал. Кровь за кровь и прах к праху.
— Это детство в тебе играет,
сынок, — возразил старый рыцарь и, приложив ладонь
ко лбу, осмотрел неровную стену кривых деревьев, отделяющую
нас от Ведьминой плеши. — Видят тени, со временем
начинаешь понимать, что для человека нет никакой разницы —
четвертуешь ты его или без затей снесешь голову. Важен лишь
результат.