Из-за закрывавшей низ лица кожаной полумаски голос прозвучал глухо,
и стражник вздрогнул от неожиданности. Совсем они здесь
запуганные. На полдень отсюда все не так. В Стильге
перед законом все равны. Даже братья-экзорцисты ордена Изгоняющих.
На словах, конечно, но и это немало.
— Прямо по улице, господин экзорцист, — указал
куда-то за карету десятник. — Как рынок пройдете, так
сразу постоялый двор будет — «Жареный петух»,
не промахнетесь.
— Держи.
Я щелчком большого пальца отправил в воздух мелкую
серебряную монетку, нисколько не сомневаясь
в ее дальнейшей судьбе. Но нет — стражник
промахнулся, и грош звякнул о брусчатку. Совсем они тут
мышей не ловят. И не думаю, что в гарнизоне
дела лучше обстоят. Сожрут их. Или Стильг, или полуночный
сосед — Норвейм. Да и между собой эти малые
королевства, великие герцогства и прочие вольные баронства
перегрызться могут запросто.
— Благодарю, господин...
Не слушая, я закинул на левое плечо ремень сумки
и двинулся в указанном направлении. Узконосые
сапоги — не такие уж и неудобные, как могло
показаться на первый взгляд, — цокали по брусчатке
набойками, в тон им звенели многочисленные серебряные
колокольчики.
Цок-цок. Диги-дон, диги-дон. Цок-цок. Диги-дон...
Неудивительно, что все встречные заблаговременно переходили
на другую сторону дороги, поспешно заскакивали в проулки
и старательно отворачивались, боясь даже взглянуть в мою
сторону. Ну как же, нельзя взглядом с экзорцистом
встречаться, никак нельзя! Если уж они бесноватого зачаровать
могут, просто посмотрев в глаза, то страшно даже
подумать, что с простым человеком станется. Вот
и от звона их колокольчиков молоко скисает...
Вскоре камни брусчатки под моими ногами сменили гнилые доски
мостовой, и цокот набоек стих. Но жителей Ронева так
легко, оказалось, не провести, и они продолжили
шарахаться от меня почище, чем от мытаря. Как дети
малые...
Впрочем, на огибающей рынок улочке прятаться было особо
некуда, и горожане торопливо жались в разные стороны,
стараясь ненароком не коснуться моего плаща. В шуме
и гаме торгового района звон колокольчиков почти потерялся,
но, уловив на миг сбившийся перезвон, я, не глядя, ткнул
локтем за спину. Тут же крутнулся на каблуке
и добавил ребром ладони.
Второй удар вышел смазанным: пытавшийся срезать колокольчик шельмец
согнулся, зажимая сломанный локтем нос, и получил
не ребром ладони по шее, а серебряной накладкой
на обшлаге по лбу. Повезло. Совсем еще молоденький
парнишка, распластав руки, навзничь рухнул в дорожную грязь,
но никто из прохожих даже не замедлил шага. Разве
что замерший в подворотне соседнего дома крепкий парень сунул
руку под рваную куцую куртку, но перехватил мой взгляд
и решил не дергаться. Умный мальчик.