Рауль представил, сколько еще мучений ему предстоит вынести,
и едва сдержал горестный вздох. Но — сдержал. Пускать
к себе в душу сослуживцев граф не собирался.
Да и с чего он вообще решил, что благородные
господа, люди его круга, снизойдут до столь презренного
занятия? Чем охранник — даром, что дворцовый, — лучше
того же шпика или дознавателя? Это же
не лейб-гвардия и не личная стража его величества.
На рядовые должности рекрутеры и вовсе людей чуть ли
не с улицы набирали. Не совсем с улицы,
конечно, но, помимо решивших от безденежья устроиться
на государеву службу дворян, хватало и отслуживших
в армии простолюдинов.
Та еще публика. Рауль внимательно оглядел подчиненных,
не нашел, к чему придраться, и отошел
от вытянувшихся по струнке парней к окну, несмотря
на плохую погоду, распахнутому настежь. Сегодня его людям
поручили караулить холл, единственными достопримечательностями
которого были запертые двери какого-то зала, аляповатого вида
керамическая ваза да неплохой вид на осенний парк. Очень,
очень важное задание.
Но граф уже не роптал. Не пытался доказать всем
и каждому, что способен на большее. Не хмурился
и не орал на и без того побаивавшихся нового
командира подчиненных. Нет, он молча смотрел в окно
и прикидывал, в котором часу доберется от этого
выстроенного на окраине особняка до съемной квартиры
на другом конце столицы. По всему выходило, дома
он опять появится только за полночь. А значит,
в очередной раз не выспавшись, встанет на рассвете
и отправится во дворец. Как обычно, получит дурацкое
задание и будет весь день любоваться физиономиями подчиненных,
один только вид которых уже нагонял на него смертную
тоску.
Рауль еще успел порадоваться отсутствию на охраняемой
территории праздношатающейся публики, когда в коридоре
послышался стук каблучков. Сделав на него стойку ничуть
не хуже охотничьей собаки, граф оправил шейный платок,
пригладил усы и шикнул на тихонько болтавших
о чем-то охранников. Те моментально прекратили трепаться
и разошлись в разные стороны. Стражники вообще выполняли
приказы нового командира незамедлительно: сразу после назначения
граф Луринга не поленился вызубрить устав караульной службы
чуть ли не наизусть, чем при необходимости
и пользовался.
Улыбнувшись при виде появившейся в дверях невысокой
брюнетки, Рауль галантно поклонился,
но та не обратила на графа никакого внимания,
будто его и не было. Начальник караула проводил стройную
фигурку девушки задумчивым взглядом и тяжело вздохнул,
мысленно проклиная свой нелепый наряд. Мышиной расцветки сюртук
превращал его для молодых симпатичных барышень буквально
в невидимку.