Мне до дрожи становится не по себе, горло сдавливает спазм.
Наместник вызывает во мне почти невыносимое отвращение, а
собственная беззащитность перед ним пугает. Реши он меня убить,
прямо сейчас я не смогу защититься.
Но придёт час…
— Девочка, княжество возлагает на тебя великие надежды, — он
одаривает меня скупой улыбкой. — Нашего господина исцелят только
твои забота и любовь. Ты с князем отправишься в загородную
резиденцию, где суета города не отвлечёт тебя от исполнения твоего
долга как супруги и княгини. Ты хорошо меня поняла, девочка?
— Д-да, господин.
— Вот и умница, — он касается моей щеки, проводит большим
пальцем вверх к скуле, сминает кожу.
Я с трудом удерживаю себя на месте, хотя внутренне содрогаюсь. К
счастью, наместник не хочет тратить на меня много времени. Кивнув
жрецу, он уходит, и свита следует за ним.
— Девочка, не отставай, — командуют мне мужчины, занятые князем.
Мой новый статус княгини для них, как и для наместника, шутка.
— Да, господа, — я почтительно склоняю голову.
Вопреки традиции я покидаю храм последней, слишком долго борюсь
на лестнице с подолом, путаюсь в обилии ткани.
— Бегом залезла! — понукают меня.
— Д-да.
Снаружи ждёт экипаж, в который мужчины уже затащили князя, и
своей медлительностью я отнимаю у них драгоценные мгновения. Им
лишнюю секунду прождать невыносимо.
Я не хочу, чтобы меня схватили за шкирку и закинули как котёнка,
поэтому стараюсь не провоцировать мужчин, торопливо подбираю подол
недопустимо высоко, шагаю на ступеньку, с неё — в салон. Дверца
хлопает раньше, чем я успеваю затянуть за собой метровый шлейф
полностью, и кружево оказывается зажато между дверцей и стенкой, но
я не осмеливаюсь возмутиться.
Почти сразу экипаж трогается, а я, упав на сиденье, наконец могу
выдохнуть и осмотреться. Явно, что экипаж не лучший, но он хорош,
потому что плохих у князя не было. Сиденье мягкое, обивка кожаная —
ехать будет удобно. Я быстро задёргиваю обе шторы, и лёгкую
полупрозрачную, и плотную, непроницаемую, оставляю только щель для
солнечных лучей, пусть в салоне будет светло.
Князь брошен на сиденье против хода движения, у передней стенки.
Удачно, потому что иначе от рывка экипажа я рисковала бы
приземлиться прямо на него.
Что сказать? Мой муж не миловиден, как наместник, он красив
настоящей мужской красотой. Лицо скульптурное, с резко
выделяющимися чертами лица и беспорядочно разметавшимися по сиденью
волосами цвета молочного шоколада, на солнце пряди, я уверена,
будут отливать золотом. Выделяются острые скулы, нос прямой,
подбородок благородно скруглён, не выпирает квадратным ковшом.
Глаза князя открыты, взгляд устремлён в потолок, лицо пустое, без
тени выражения…