- Значит, я разыщу свою каплю. И буду искать, пока
не найду.
- Безумец!
- Твой сын!
- Ты не посмеешь!
- Как знать!
- Но приданное?!
- Верни.
- Ронан! Не заставляй меня действовать
жёстко!
- Не стану, отец. Я просто не стану жить в доме, где
из меня пытаются сделать покорного бычка, с любовью отправленного
на закланье.
И всё. Он ушёл в тот же день.
Ведь можно было найти решение. Хотя бы дать детям
шанс увидеться. Возможно, эта встреча смогла бы поколебать упрямое
несогласие Рона. Но ридгон Мелькор просто не поверил в то, что его
мальчик действительно способен выполнить такое опрометчивое,
ведущее к опасным последствиям, обещание. Рыкнул, стукнул
напоследок для убедительности кулаком по столу и ушёл к себе. А
утром стало уже поздно что-то менять.
Это случилось три года назад, когда подходило время
исполнения обязательства, и отцы решили поближе познакомить
детей.
Надо было, наверное, что-то делать. Может быть
действительно расторгать помолвку, возвращать девочке её... Ох... А
что тогда делать с испачканным добрым именем, с опороченной
репутацией? Сынок - сынок… Если бы всё действительно было так
просто.
Мелькор тянул и тянул, не решаясь сделать этот
непростой шаг. Скорее всего, он просто всё-таки надеялся на то, что
Рон проветрит горячую голову вдали от дома, одумается, вернётся.
Ведь наследник пошёл в отца не только внешностью и вспыльчивостью
характера, верно?
- Сын, мы всё исправим. Мы найдём ответы на любые
вопросы. Только вернись. Только живой.- ледяными пальцами обрывая
жизнь огня свечи и не чувствуя боли, снова, как молитву, прошептал
седой, заметно постаревший за эти чудовищно долгие годы
мужчина.
*Донжо́н— главная башня в европейских феодальных замках. В
отличие от башен на стенах замка, донжон находится внутри
крепостных стен (обычно в самом недоступном и защищённом месте) и
обычно не связан с ними — это как бы крепость внутри
крепости.
- Ридгон Мелькор! Ридгон Мелькор! - запыхавшийся
секретарь хозяина замка и его главный помощник ворвался в кабинет,
кажется, даже забыв от волнения постучать в
дверь.
Мужчина вздрогнул от неожиданности и посмотрел на
него с недоумением. Махтан, хоть и был одним из лиц наиболее
приближённых к господину, никогда не позволял себе подобных
вольностей.
- Простите, ри Мелькор. - верный слуга осознал
оплошность и замер с повинной головой.