Когда мы остались одни, меня черт дёрнул спросить, сколько ей лет, и её ответ поверг меня в шок – пятнадцать лет. Мама миа, куда я попал, неужели этой плотной, с высокой грудью и полными бёдрами, женщине всего пятнадцать лет? Но как бы я не хотел это воплощение сексуальной женственности, я сразу представил, какие могут быть последствия: ну нет, не хочу я ни суда за связь с малолеткой, ни внезапной женитьбы в начале такой интересной жизни. Но если Светка сказала так, из женского кокетства, то очень жаль, что я в это поверил, и поневоле оказался не солоно хлебавши, как впрочем и она, инициатор нашего знакомства с определённой целью.
Ничего лучше не придумав, как её не обидеть, я стал наливать, мешая водку с вином: «Ну, давай, Светуля, ещё раз за тебя, такую красивую. А сейчас выпьем за мои двадцать пять и до дна, до дна. Светка быстро скисла и, упав на кровать, еле прошептала: «А теперь делай со мной, что хочешь». И сразу уснула сном младенца. А в это время, в другой комнате Серёга «трудился» в поте, и не только лица, это отлично было слышно сквозь фанерную перегородку, а я прилёг на свободную кровать и тоже моментально уснул.
Утром в дверь забарабанили и велели быть готовыми. От того грохота только задремавший Серёга тоже вскочил, и они с Ириной, одевшись, зашли к нам в комнату. «Ну всё, девоньки, спасибо вам за всё, за привет да ласку, собирайте свою посуду, и пока на улице ещё ночь, идите по домам досыпать, а коли будет у нас случай, то мы обязательно вас навестим». Светка, по прежнему пьяная, никак не может понять, где она, и почему пьяная: «Меня же батяня убьёт за то, что я в таком виде, вот, блин, влипла». То, что она ничего не помнит – это и лучшему, отоспится у Иришки и заявится домой в нормальном состоянии, а я всё мучаюсь сомнениями и полон сожаления за упущенную возможность провести ночь с женщиной, предоставленную мне самой судьбой. Но, увы!
Уже наступил серый день, когда подошла машина, и опять тот же самый бортовой «Газон», который вёз нас из Магадана. В кабину сел прораб, который должен был нас устроить с жильём и показать фронт работ, а мы, грубая рабсила, полезли в кузов. С нами в кузове ехал и один островной абориген, который весьма красочно описал нам, как три года назад четыре грузовика, уже ехавшие с острова с рыбой, ухнули один за другим в трещину, раздвинувшегося ледяного поля, которое под действием ветра и течений, почти сразу сдвинулось: