– От жары у него, наверное, – сказал
кто-то.
Другой поспешил открыть фляжку и
полил мне на голову. В мозгах прояснилось.
– Как вы, товарищ сержант? – спросил
один боец.
– Всё… нормально, – ответил я. –
Жара.
Парни стали улыбаться. Загомонили,
что пекло сегодня и правда было очень сильное. Помогли мне набрать
воды, и я, кряхтя под тяжестью двух вёдер, поспешил к своему
вагону. Хорошо, запомнил его номер, а то плутал бы – все
одинаковые. Старые, деревянные.
– По вагонам! – вскоре прозвучал
чей-то зычный голос. Я был уже рядом со своим, когда состав
дёрнулся и тронулся с места. Петро помог забраться внутрь, перелить
воду в алюминиевый бак.
Мы поехали, но я по-прежнему не мог в
себя прийти. Так вот почему тот железнодорожник по мной по-казахски
говорил! А Петро почему ничего не сказал? Ну, а что ему говорить?
«Ты, Кадыльбек, казах?» – прозвучало бы по-идиотски. Пока мой
напарник разносил сено лошадям, я отдыхал, пытаясь сообразить, куда
попал и что со мной случилось. То, что внешность моя не грим,
убедился быстро: дернул себя за нос. Больно! Был бы силиконовый,
отвалился бы. Но руки, ноги – всё ведь ощущаю, как родное. А они
тёмные. И без волос совсем. Хотя мои собственные с порослью.
Особенно на груди. Тут же – ничего, гладко, как побрили.
Окончательно убедился, что тело не моё, когда пошёл до ветра.
Обнаружил явственный след от обрезания.
Это меня добило. Уселся в углу. Но
одному побыть не получилось. Пришёл Петро, сунул лопату. Сказал,
моя очередь навоз убирать. Пришлось подчиниться, хоть я и старше по
званию. Но он – единственный, с кем я тут могу общаться. Вздохнул
и, превозмогая слабость, пошёл наводить порядок.
_________________
1 - Добрый вечер. Ты из поезда?
2 - Ты странный. Казах, но не
говоришь на нашем языке.
Влюбленные полдня провели на пляже. Они загорали, купались,
просто лежали в тени раскидистой ивы, взявшись за руки и, конечно
же, много целовались. Но, как сразу предупредила Лёля, «без пошлых
глупостей чтобы». Тёма беспрекословно подчинился этой маленькой
хрупкой девушке, внутри которой, как он убедился за почти год
общения, дружбы, а потом и отношений, был скрыт сильный волевой
характер. Хотя даже рассказать не смог бы никому и никогда, как
сильно в эти часы его одолевало желание пойти намного дальше, чем
просто поцелуи.