Нет, не приедет. Погиб. Пожар. И это было почти правдой.
Стоило вспомнить об отце, как внутри зашевелились боль и злость.
Дженс с трудом удержался, чтобы не оскалиться и не зарычать.
Наконец чужаки ушли. Дженс запер дверь. Прошёлся по дому, чтобы
убедиться, что они ничего не испортили, не оставили меток и не
утянули что плохо лежит. Нет, всё в порядке.
Затем вернулся к брату.
Бенни, судорожно выгнув спину, лежал на полу у двери, глядя в
потолок широко распахнутыми глазами.
Когда видение накрыло брата впервые, Дженс решил, что мальчик
умирает, и бросился к отцу. Тот объяснил, что это не страшно и
очень полезно.
Сейчас Дженс спокойно придвинул кресло и сел. Слегка наклонился,
заглядывая Бену в лицо. Единственная возможность вспомнить, какого
цвета у него глаза. Чёрные. Огромные тёмные провалы в никуда. У
самого Дженса глаза серые. И у отца были серые.
— Где ты, Ланс? Мама тебя потеряла! Здесь нет. И тут нет. Где
ты? — Бен то говорил громко, чужим голосом непривычно выговаривая
слова, то бормотал еле слышно. — Где он? Пустая комната. Пустая
кровать. Никто не видел? Мой мальчик! Сынок! Нет-нет, он не мог
пропасть. Ланс! Нет, он просто спрятался где-то. Где мой мальчик?
Где он?
Обрывки видений, проходя сквозь разум Бена, прорывались наружу
сбивчивыми восклицаниями.
Насколько Дженс знал, обычно ясновидцы довольствуются внезапно
обрушивающимися на них картинками, не желая видеть тайное чаще, чем
приходится. Ведь за каждый раз нужно расплачиваться головной болью
и кошмарами во сне и наяву.
— Пусто. Страшно. Где он? Светлые боги, защитите моего сына! Мой
мальчик... Где...
Брат судорожно выдохнул, закашлялся. Ударился плечом о стену.
Сел, подтянув колени к груди.
Только теперь Дженс заметил, что в руке у брата что-то
зажато.
Пальцы, судорогой сведённые в кулак, побелели.
— Джей... — голос брата, тихий и невесомый, похож на шорох
крыльев ночных паутинников. — Он потерял сына...
Бенни посмотрел на сжатый кулак и принялся разгибать пальцы
свободной рукой.
— Я знаю. Слышал.
Бен привычно прятал глаза, продолжая разжимать пальцы, и наконец
отнял сам у себя оберег, который, видно, слетел-таки с пояса
бледного господинчика.
Дженс проводил глазами упавшую на пол подковку и покачал
головой.
— Ты же знаешь: видения пройдут. Не надо было это трогать, —
мягко укорил он, чувствуя вину: недоглядел, оставил валяться чужую
вещь рядом с братом. — Сейчас я принесу тебе зелье.