Когда Дженс выходил из комнаты, в спину ему донеслось:
— Джей... Не надо зелья. Принеси мне вещь ребёнка.
Пожалуйста.
Тише шёпота. Словно Бенни надеялся, что его не услышат.
Дженс еле удержался, чтобы не обернуться: впервые на его памяти
брат о чём-то попросил!
Бен всегда был тихим, послушным и полезным: отец приносил ему
вещи и заставлял узнавать, что случилось.
Ясновидение — тяжёлый дар. Бен то кричал во сне, то не спал
сутки напролёт. А как-то чуть не расшиб голову о стену. Но отец
всегда говорил, что их цель — бороться со злом. И если для этого
придётся терпеть боль, то значит, так надо.
Бен слушался. Он боялся отца. И Дженса боялся. Боялся спать и
бодрствовать, ведь во сне были кошмары, а наяву — отец и брат с их
страшной работой и вещами мертвецов. А ещё — люди, животные,
открытые двери, окна, звуки, солнце, лезвия и сотни других
ужасающих вещей.
Дженс посочувствовал бы ему, если б мог.
И теперь Бен просит его о чём-то. О пустяке.
— Хорошо. Принесу.
***
Через полчаса Дженс уже вызнал у местных, что пропал сын
родственницы жениха. Семья приехала на праздник из ближайшего
города. Жили гости в огромном по здешним меркам старостином
доме.
Дом старосты смотрелся лебедем среди уток: два этажа, высоченные
потолки, белые стены, стеклёные окна, яркие занавески.
Дженс обошёл дом, бросая вроде бы рассеянные взгляды по
сторонам. Войти будет нетрудно: туда-сюда снуют и домочадцы, и
гости, и обслуга. Народу много, и чужак не бросится в глаза.
Ещё проще забраться в окно со стороны сада. Там, где деревья
заглядывают в дом, шурша золочёной листвой.
Но с “забраться” придётся повременить: в нужной комнате плакала
женщина.
Чужие слёзы никогда не трогали Дженса. Всхлипывали родственники
жертв, приходя к отцу и умоляя найти их близких. Иногда рыдали
злодеи, обещая всё золото мира и любые сокровища, лишь бы их
пощадили. Плакал ночами в подушку Бен, не в силах ни отказаться от
видений, ни продолжать. Пожалуй, только эти слёзы задевали что-то в
сердце Дженса. Но он не понимал, что это за чувства, как их
выразить, да и стоит ли выражать вообще. Потому отворачивался от
брата и делал вид, что спит.
По незнакомой женщине Дженс едва мазнул взглядом. Она прижимала
к груди какую-то тряпку и причитала. Наверное, мать.
Дженс отошел от дома. Небрежной походкой скучающего гуляки
прошёлся мимо судачащих старушек и щебечущих девчонок, мимо мрачных
мужиков и хохочущих забулдыг. Десятки голосов, сотни запахов.