Дженс опустился рядом, но так, чтобы не коснуться Бена даже
краем одежды.
Вот тело брата обмякло, а через миг выгнулось мучительной дугой.
Заскрипели зубы, сжимаясь в чудовищном напряжении. Волосы мгновенно
пропитал пот. Бен задышал прерывисто и шумно.
Быстро-быстро зашептал:
— Темно. Страшно. Мама. Папа. Я хочу домой. Пожалуйста. Домой.
Камни. Холодно. Страшно.
Снова часто задышал, бормоча совсем невнятно.
Дженс внимательно слушал.
— Наверху полоска света. Маленькая щель. Холодно. Каменный пол.
Стены каменные. Холодно. Страшно. Голова. Болит. Рука. Больно.
Повязка. Кровь. Хочу домой. Помогите!
Бен с всхлипом втянул воздух и открыл глаза. Несколько мгновений
слепо таращился в потолок. Затем неловко сел и привычно опустил
голову.
— Это подвал? — уточнил Дженс, чтобы успокоить брата.
Не то чтобы ему и правда было интересно, но если брат будет
отвечать, а не пропускать через себя чувства мальчишки снова и
снова, он скорее придёт в себя.
Бен кивнул.
— Глубокий каменный подвал. Он, кажется, ранен, — неловко
добавил брат. — Тут повязка, на ней пятно.
Он потёр левое запястье.
Дженс задумчиво оглядел стены их временного пристанища. В
селении гончаров все дома или саманные, или из кирпича. Нетрудно
будет разузнать, у кого подвал из камня, — и можно получать награду
за найденную пропажу. Лишним не будет.
— Я узнаю, где это.
Дженс поднялся.
Домовладелец клятвенно заверил, что каменных подвалов в Глинянке
нет ни у кого. Строительного камня в округе днём с огнём не сыщешь,
зато глина на кирпичи повсюду. Дорогая белая, конечно, только на
посуду, но и обычной, красной да коричневой, на целый город
хватит.
Дженс на всякий случай ещё раз прошёлся по селению, но каменного
фундамента и правда нигде не заметил.
Значит, мальчишку увезли в город. И поскольку времени прошло
совсем немного, определённо в ближайший. Два часа езды верхом, часа
три на телеге. До другого города и за сутки не доедешь.
— Бенни, каменные дома только в городе.
Брат, привычно глядя в пол, кивнул.
— А нам в город не стоит соваться, сам знаешь, — продолжал
Дженс.
В городах у них с отцом дел почти не бывало. В каждом крупном
городе обретался свой Орден и, как правило, честно выполнял свою
работу: упокоивал нежить, отлавливал нечисть, изгонял зло из
одержимых. Йегеры предпочитали села и деревеньки, но не самую
глушь: там, как рассказывал отец, хуторяне порой страшнее
мертвяков.