И кажется, волкам нравилось, что мы убегаем, их это дразнило.
Они были близко, уже совсем близко.
Рыжая увидела впереди реку и облегченно вскрикнула.
Краем глаза я успел заметить, что река небольшая, а значит,
скорее всего здесь нет сильного течения и она неглубокая. С одной
стороны, хорошо — рыжая без труда сможет ее перейти, но с другой —
волки тоже могут ринуться следом.
Как раз в тот самый миг, когда волки нас уже почти настигли,
рыжая без раздумий бросилась в реку.
Неожиданно река оказалась холодной и глубокой, хоть и узкой, но
зато течение спокойное, это обнадеживало.
Рыжая держала меня наполовину в воде. Меня вновь начало
подмывать разрыдаться, но на этот раз я каким-то чудом совладал со
своим младенческим телом. Рыжая что-то взволнованно сказала,
приподняла меня над водой и повернулась.
— Ахасе гай! Ахасе! — громко и сердито крикнула рыжая, заставив
меня повернуть голову.
Я увидел волчью стаю на берегу. Они все были здесь — те же что и
вчера. Никто из них в воду лезть не осмелился. Некоторые из них
злобно рычали, кто-то несмело трогал воду лапой, некоторые даже
заходили в воду. Но чувствуя, что дно резко уходит вниз, тут же
выходили на берег.
В детстве я любил смотреть передачи про животных, знал, что
волки умеют плавать, но они не станут преследовать добычу вплавь,
если только совсем не оголодали. А эти волки, кажется, или плавать
вовсе не умели, или боялись воды. Потому что, увидев, что мы
переходим в реку, они резко потеряли к нам интерес и начали
уходить.
Рыжая в край осмелев, теперь улыбалась и продолжала что-то
кричать волкам, а сама потихоньку переходила реку.
В какой-то миг ей пришлось замолчать, так как река становилась
глубже и глубже и доходила ей до рта. Она несла меня над головой,
стараясь не намочить, но я все равно уже был мокрым. И даже хорошо,
хоть какие-то водные процедуры.
На середине реки рыжая набрала в грудь побольше воздуха и
погрузилась в воду с головой, продолжая идти. Я и сам оказался по
шею в воде, но голова оставалась снаружи. Когда мы пересекли
середину реки, рыжая вынырнула, тяжело задышала и что-то радостно
заговорила. Кажется, обсуждала наше спасение.
Я внимательно слушал, хоть ничего и не понимал. Но зато понимал,
что мне все равно придется учить этот язык, поэтому почему бы не
начать это делать уже сейчас. Мало ли, а вдруг что-то запомню или
пойму.