Она замахала ручкой, выпутываясь из плаща, и резко ухватила меня
за руку, будто бы тоже хотела поздороваться.
Так я познакомился с Тай-Тай, со своей пусть и некровной, но
сестрой. И уже тогда я понял, что наши судьбы связаны навек.
***
Несколько дней мы шли вниз по берегу реки. Эл соорудила из плаща
для меня что-то наподобие гамака, и теперь я висел у нее за спиной,
а Тай-Тай она несла на руках.
Я видел, чувствовал, как Эл тяжело. Она явно не была привыкшая к
таким длительным прогулкам, да еще и с ношей в виде двух
младенцев.
Но Эл все делала правильно. Если мы будем продолжать идти вдоль
реки, то наверняка, в конце концов, выйдем к людям. Но наша мать,
кажется, потеряла в это веру и практически опустила руки. Она все
чаще делала остановки, запасы еды у нее стремительно иссякали, а
улыбку на ее лице я практически перестал замечать.
К закату третьего дня она увидела вдалеке вьющийся к небу дым.
Это так ее обрадовало, что она, радостно восклицая, положила
Тай-Тай на листву, вытащила меня из гамака и подняла над собой,
показывая, что впереди. Таких дымков было много, я насчитал по
меньшей мере с десяток, там впереди точно было селение.
Это придало Элайне сил, она начла идти быстрее, не обращала
внимания на хнычущую Тай-Тай, которую уже пора было кормить. А
вечером мы вышли к небольшому поселению.
Я уже догадался, что попал в мир средневековья или близкий к
тому. И когда мы подошли к первым бревенчатым домам, увидели
повозки, людей в простых рубахах и шерстяных тулупах, еще больше в
этом убедился.
Местные смотрели на Эл с подозрительностью, но никто не пытался
с ней заговорить. А она просто шла вперед.
Я думал, она остановится и попросит о помощи, о ночлеге, о еде в
конце концов. Но она почему-то этого не делала. Эл шагала куда
уверенно и целенаправленно, а затем я понял куда. Впереди
возвышалось каменное здание с куполообразной крышей, которое
разительно отличалось и своей архитектурой, и высотой от
простеньких бревенчатых домов поселения.
На вершине здания высилась белоснежная, словно из мрамора,
статуя, изображавшая молодую женщину в причудливой короне, зубцы
которой были похожи на маленькие башенки. Глаза женщины были
умиротворенно прикрыты, а руки подняты ладонями вверх. В ее ладонях
лежали большие самоцветы — в правой красный, как рубин, а в левой
зелёный, как изумруд.