- Ну, да, мне же ещё со сборной надо на сборах бывать, -
согласился Всеволод Михалыч. – С Володей поговорю. Значит, решено,
посмотрим в мае на твоих Жлуктова, Бабинова и Балдериса. Если они
такие таланты, как «Малыш», то в следующем году опять в чемпионате
пошумим!
- Даже не сомневайся. А Хельмут Балдерис – просто хоккеист
мирового уровня. Могу идти спать? Не хочу перед немецкими девушками
завтра выглядеть плохо. – Я приподнялся из кресла, но вдруг Бобров,
ухватив меня за рукав пиджака, зашептал, погрозив кулаком:
- Ты только попробуй мне в Берлине обзавестись новой женской
сборной по лыжным гонкам. Это же кому рассказать про то, что ты
устроил в Горьком, не поверят.
- То есть я и оступиться один раз уже не могу? Да и когда это
было, ещё до Олимпиады. – Сказал я и, видя, что Бобров не верит,
добавил. - Торжественно клянусь, что в Берлине всё будет спокойно.
Тем более мы летим в Мюнхен. Спокойной ночи, Михалыч.
***
Город Мюнхен, будущая столица летних Олимпийских игр, встретил
нас без оркестра, толпы фанатов и вообще какой либо торжественной
помпы. На выходе из зала получения багажа нас поджидала
черноволосая женщина лет тридцати в красном брючном костюме и с
небольшой табличкой в руках, где были написаны четыре большие буквы
«СССР».
- Гутен таг! - Гаркнул первым Коля Свистухин.
- Гутен морген, дубина, - поправил я своего шустрого товарища. –
Морген – это утро, таг – день.
- Гутен морген, гутен таг, бьют по мор… - хотел было
скаламбурить «Малыш», но до конца не решился, так как увидел мой
здоровенный кулак.
- Доброе утро, - улыбнулась женщина. – Меня звать Урсула
Ротбауэр, я ваш гид. Пройдёмте за мной в автобус.
- А вы замужем? – Спросил тут же Свистухин.
- Тебе-то какая разница? – Шикнул на него Всеволод Михалыч.
- Так, разговор поддержать. – Пробубнил нападающий. – Урсулочка,
а мы сегодня на экскурсию поедем? – Спросил он уже на ходу, так как
деловая немецкая фрау решительным шагом повела нас на выход из
здания аэропорта со странным названием Мюнхен-Рим.
- А вы как хотеть? – Улыбнулась женщина.
- Мы хотим сначала тринкен, затем шнапс, а потом…, как по-ихнему
экскурсия? – Спросил Николай у защитника Сашки Куликова.
- Шпилен, - подсказал ему Кулик, «большой знаток» немецкого
языка.
- А потом шпилер, - сказал довольный собой Свистухин.