В здании на Мясницкой улице, где располагался Главпочтамт
Москвы, семнадцатилетний раздолбай Семён Ганечкин работал
почтальоном всего несколько месяцев. Как только вступительные
экзамены в пединститут им были безбожно завалены, так сразу же
родной фатер, обозвав отрока балбесиной, и пристроил к этому
общественно полезному делу. «Нечего на шее сидеть, пора вставать на
ноги, - проворчал тогда отец и добавил, - надеюсь мне, заслуженному
работнику связи Латвийской ССР, краснеть на этот раз за тебя не
придётся». И хоть отцу несколько раз всё же пришлось покраснеть за
сына, но Ганечкин постепенно приноровился к беспокойному ритму
работы советской почты и даже один раз был отмечен торжественным
рукопожатием своего строгого начальства.
В перечень служебных обязанностей Семёна входили самые
разнообразные функции. Иногда его ставили на сортировку писем,
иногда он вместе с водителем доставлял особо важную корреспонденцию
в правительственные организации, а иногда просто бегал с толстой
сумкой на ремне по квартирам обычных москвичей. Юного почтальона,
когда он сортировал послания со всех уголков огромной страны,
всегда забавляли несколько категорий адресатов. Например: вышел
13-го декабря 1971 года в кинотеатрах фильм «Джентльмены удачи», и
на почту полетел целый вал писем от поклонниц для Евгения Леонова,
для Олега Видова, для Савелия Крамарова, и конечно от поклонников
для Натальи Фатеевой. А примерно через две или три недели эта
корреспонденция сходила на нет. Или, к примеру, напишут в
«Известиях» острою статью и опять на несколько дней вал писем уже
для газеты. Был и ещё один адресат, в который послания шли
постоянным бойким ручейком – это Кремль, лично и срочно в ЦК.
Авторы писали товарищу Брежневу, Суслову, Андропову и другим, как
правильно управлять государством, как жизнь в стране сделать лучше
и веселее. Естественно такие людские советы хоть и доставлялись за
кремлёвскую стену, но оставались без ответов.
Но несколько дней назад, 1 марта 1972 года, на Главпочтамт
обрушился настоящий шторм необычных гневных писем и телеграмм, в
которых десятки тысяч человек требовали вернуть в сборную СССР по
хоккею старшего тренера Боброва и центрального нападающего
Тафгаева. На что директор московской почты долго матерился и
обвинял Спорткомитет в халатности. Дескать они напортачат, а нам
потом всё это дело в прямом смысле слова разгребать, и немного
подостыв, назначил ответственного за разгребание гневных посланий
юного почтальона Ганечкина.
