В автобусе, пока мы ползли по мюнхенским пробкам, все разговоры
крутились вокруг заработанных денег. Шутка сказать – вышло тысяча
двести пятьдесят долларов на человека! Это при цене за один
катушечный магнитофон 300 баксов, а за джинсы 25 долларов США,
которые можно было толкнуть в стране вечного дефицита рублей за
150, а то и того дороже.
- Чё с деньгами теперь делать будем? – Толкнул меня в бок Боря
Александров.
- Ясное дело что, - хмыкнул я, - сдадим в фонд озеленения
Сахары. 8 миллионов квадратных километров вредного для здоровья
песка, как никогда, нужно срочно превратить в цветущий Эдемский
сад. Вот такая перед человечеством стоит первоочередная задача.
- Чё, доллары в пустыню закопать? – Присвистнул «Малыш». –
Видать хорошо тебе по кумполу прилетело. Ничего, сейчас по баклажке
пивной пропустим и…
- Я тебе пропущу! - Сунул я кулак под нос несмышленой
«малышатине».
***
К сожалению, вечером в ресторане на первом этаже нашей
гостиницы, призвать к совести всех хоккеистов горьковского
«Торпедо» я был уже не в силах. Скупердяй Томас Гюнтер расщедрился
на пиво за этот вечер несколько раз. Если на молодых я ещё мог
шикнуть, то на ветеранов команды мои увещевания, что завтра в
Фюссене нас ждёт сборная ФРГ, уже не действовали. Толя Фролов
опрокидывая вторую литровку пенного баварского напитка
«авторитетно» заявил:
- Извини, Тафгай, но командовать ты будешь у себя в московском
«Динамо».
- Да, там Мальцева и компанию перевоспитывай, - поддакнул другу
Саша Федотов. – Мы шесть периодов сегодня отпахали, и завтра ещё
три с западными немцами отбегаем, даже не сомневайся.
- А если в «торец»? – Угрожающе нагнулся я над столиком наглых
торпедовских ветеранов.
- Иван, я здесь капитан, а не ты, - вмешался Лёша Мишин. –
Всеволод Михалыч сказал, что против пива не возражает. Если по
чуть-чуть. Ну, ты же сам видишь, какой здесь уровень хоккея.
- Класс «Б», - усмехнулся Фролов. – А вот фройляйн здесь
определённо класс «А». – Нападающий кивнул в сторону входа в
ресторан, где появилась переводчица Урсула в сопровождении двух
своих подруг.
Барышни были одеты в провокационные супермини платья, которые
подчёркивали все достоинства их далеко не анорексичных фигур,
поэтому шеи посворачивали, оторвавшись от пива, многие мужчины в
зале. «Есть за что подержаться», - подумал я.