— Да неужели? — налетчик усмехнулся,
а его прихвостни осклабились, глядя на меня, как на глупого
наивного ребенка, что пытается призвать к порядку свору хулиганов.
— Вы не задумывались, сколько законов я нарушил, когда напал на ваш
город? Одним больше — одним меньше. К тому же, что вы мне сделаете?
Пожалуетесь начальству? Ну, вперед — попробуйте.
И Даллас хрипло расхохотался,
выкашливая сгустки крепкого дыма. А я смотрел на него и понимал,
что план полностью провалился. Полностью. И я своими собственными
руками привел несчастную на заклание, хотя мог быстро и
безболезненно оборвать страдания.
— Что же до девчонки — то премного
благодарен за старания. Завтра в полдень я ее казню — да так, чтобы
больше ни у кого не возникло даже мысли защищаться. Мы здесь —
хозяева, а вы — рабы. А у рабов нет права на суд, рабы не могут
рассчитывать на справедливость. Все, чего вы достойны — это страх.
И чем больше его будет, тем меньше солдат я потеряю. Так что
приходите завтра на площадь — зрелище будет незабываемое.
Нужно больше лайков
;3
Бугаи схватили пленницу под руки и
повели к особняку. Милана обернулась лишь раз и одними губами
прошептала: «спасибо». А я смотрел ей вслед и не знал, как быть
дальше. Если ударить внезапно — возможно, еще успею оборвать ее
страдания и обломить веселье подонку.
Но до чего же тяжело решиться на
убийство — пусть и необходимое, обоснованное сугубо благими
намерениями. Тут и врага не так-то просто порешить, что уж говорить
о несчастной девушке, к которой проникся не только душевным теплом,
но и вполне себе физическим.
Картер коротко кивнул и поковылял в
дом под прикрытием пулеметчика — лучшего момента для атаки не
найти. Однако бить магией опасно — может не хватить сил, и я лишь
сильнее покалечу бедолагу. Уж лучше использовать револьвер — что б
наверняка. В идеале, конечно, надо пристрелить жирную мразь, но
капитана широченной бронированной спиной заслонял амбал. А вот
затылок девушки оставался полностью открытым, а освещения и
дистанции вполне хватало для прицельного выстрела.
Сейчас или никогда.
Сердце, конечно, таило надежду
каким-то чудом вызволить Милу до казни, но разум твердил — уже
попытался ее спасти, и вот чем все обернулось. Дом полон охраны и
наверняка накрыт колдовским куполом — как ни старайся, а обмануть
самого дьявола не выйдет.