Ой, ну вслух-то не надо! В затылок прилетел камень, за ним комок
грязи, ещё камень, покрупнее, он брошен твердой рукой, попал в
висок и рассек кожу. Тонкая горячая струйка потекла по щеке.
— Колдун! Колдун! — раздались крики, полные страха и
ненависти.
За криками — град камней и вонючих комьев. Гарри зажмурился,
согнулся, закрыл голову руками, от ужаса переставая соображать,
действительно не понимая — за что?
Эскулап, видя реакцию, решительно пресек начинающийся беспредел,
грозно прикрикнув на горожан.
На площади Гарри приковали цепями к столбу, грубо содрали
рубашку и придирчиво оглядели тело на предмет метки Дьявола. Хотели
снять штаны, но тут кто-то откинул волосы со лба… Вот она! Молния!
Бесовская примета! Точно колдун, на костер его!!!
Среди беснующейся толпы, однако, сохранились островки
благоразумия, несколько человек сомневаются в общем мнении и
пытаются поговорить с парнем.
— Эй, ты откуда? Как тебя зовут? Отвечай, пока не
растерзали!
Гарри, уловив вопросы в интонациях, пытается ответить, но увы,
по-английски, чем подписывает себе смертный приговор. Иностранец
без документов, появившийся из ниоткуда — это прямая угроза для
благочестивых горожан. Спешно и срочно принимается решение —
вызвать отцов-инквизиторов из столицы, а чужестранца пока запереть
в подвале.
Здесь темно, сыро, пахуче… Смрадно воняет крысами и гнилой
картошкой. Гарри совсем худо и страшно. Куда он попал? В каком
времени находится? На каком языке говорят все эти люди? Что они
собираются с ним сделать? В какой-то особенно унылый миг приходит
грустная мысль — лучше бы я замерз там, во льдах…
Это горестное, запоздалое желание оставалось с Гарри до самой
ночи, когда за решетчатым окошком загустела тьма и стихли все
людские голоса. В тишине и мраке горечь отступила, вернулся
сбежавший со страху оптимизм, и Гарри даже мысленно посмеялся над
собой. Эк он струсил, победитель-то Волдеморта!.. Чего
испугался-то? Агрессивных людишек?
Болезнь, видимо, тоже сбежала с перепугу, во всяком случае,
Гарри не чувствовал себя больше хворым, а очень даже здоровым, злым
и голодным. Да, с наступлением ночи и относительного физического
покоя пришли злость и голод. Страшно захотелось жрать, а так как
еды не наблюдалось в ближайшем доступе, проснулась ярость. Да чтоб
вам всем опухнуть, дегенераты! Выпустите меня! И дайте поесть!!! Я
ж тут щас околею, ведь не помню, когда последний раз жрамши…