Около полудня Имперский тракт
снизился до уровня немощенной земли. Путники свернули на обочину и
сделали большой привал. Не разводя огня, Стражи пустили коней
пастись и расположились прямо на траве, закусывая тем, что
прихватили с собой из кладовой крепости.
Должно быть, когда-то над
источниками, которые питали колодцы Башни Бдения, поработал
искусный маг. Несмотря на близость Глубинных троп, и порождений
тьмы, что разносили заразу везде, где появлялись, вода в колодцах
твердыни Стражей всегда оставалась на редкость чистой и вкусной.
Вот почему не доверяя стоячей, затянутой ряской жиже из озерца, до
которого было всего несколько десятков шагов, Кусланд запивал обед
из фляги.
Огрен тоже прикладывался к своей, но
куда чаще Командора. Хотя судя по витавшему над ним сивушному
запаху, дело было не в опасении подцепить болотную болезнь. Гном
продолжал наливаться хмельным, пользуясь любым удобным – и
неудобным случаем. Этот случай не стал исключением. Новопосвященный
Страж жевал, глотал, причмокивал, срыгивал, изредка пускал газы и
доставал вопросами своего попеременно то морщившегося, то
клевавшего носом командира. Кусланд держался прямо из последних
сил. Но, в конце концов, яркое летнее солнце окончательно его
разморило. Подложив под голову дорожную сумку, Айан растянулся на
траве прямо в кольчуге, что была надета на нем под дорожной
курткой. Глаза его слипались, а в замороченную гномьими речами
голову все настойчивее стучалась мысль махнуть на все рукой и
подремать. От этого Командора удерживало только данное Амеллу
обещание, которое побуждало поторапливаться, не тратя понапрасну ни
единого мига.
- А вот еще я тебя хотел
спросить…
Огрен, которому, в отличие от Айана,
торопиться было некуда, в очередной раз поднес флягу ко рту. Но
вдруг опустил руку, так и не отхлебнув. Подобный жест был настолько
не свойственным этому гному, что Кусланд, который устал от
разговоров донельзя, все же приоткрыл совсем уже было прикрытые
глаза.
- Это… ну… Дело тут,
понимаешь, такое…
Командор, который с трудом удерживал
голову приподнятой, вновь утратил интерес. Не было похоже, чтобы
собеседник побеспокоил его с чем-то достойным особого внимания. С
этими мыслями Айан не сдержался и широко зевнул. К его вялому
удивлению, Огрен это заметил, и потому заторопился. Очевидно, в
противоположность предыдущим пустым разговорам, то, о чем он
захотел говорить теперь, все же действительно заботило его.