Долгий миг Сигрун смотрела в его
глаза. Было видно, что в душе девушки происходит настоящая борьба.
Потом гномка мотнула головой, словно стряхивая наваждение.
- Ты ничего не знаешь, Страж, - тише
прежнего проговорила она, отводя взгляд. – Ты ничего обо мне не
знаешь. Я недостойна жить. Мое место – в Легионе Мертвых. До самого
конца. Идите, - она указала на проулок, из которого они попали на
площадь. – Если порождения тьмы рядом, я прикрою ваш отход. А там –
как предки подсобят.
Огрен досадливо сплюнул.
- Правильно говорят, что у всех баб
башка с червоточиной, - он поймал взбешенный взгляд Кусланда и
мотнул головой в сторону темневшего проулка. – Пошли, Страж. Если
она так хочет – пусть бы ее…
- Нет!
Освещенный голубоватыми отблесками
лириума Кэл Хирол в глазах Командора подернулся красным маревом.
Разъяренный и испуганный одновременно тем, что вот-вот высвободит
магию крови, как это уже случалось с ним однажды в минуту сильного
волнения и злобы, Айан решительно шагнул к Сигрун и схватил ее за
запястье.
- Ты пойдешь с нами, - тише
прежнего, но едва владея собой, проговорил он, и это не было
просьбой. – Властью, данной мне Орденом, я призываю тебя, Сигрун из
Легиона Мертвых, в Серые Стражи. Серые Стражи имеют Право призыва,
- не дожидаясь ее ответа, уже громче продолжил Командор. – И ни
последний нищий, ни сам король не смеет противиться ему. Ты идешь с
нами немедленно!
- Уходим! – чувствуя нарастающую
головную боль, почти проорал Огрен, без приказа отступая в сторону
прохода. – Их десятка два, Страж! Уходим, вам говорят!
- Идем, - Кусланд потянул за собой
Сигрун, и та пошла, пугая его окаменевшим лицом больше, чем
порождения тьмы, которые вот-вот должны были показаться из-за
домов. – Быстрее, пока еще не поздно!
Как Командор ни торопился назад,
стены Башни Бдения показались вдали только к концу дня. Кусланда
сильно задерживали гномы. Сигрун не пожелала ехать подле Айана, и
теперь тряслась в седле позади Огрена. Последний чрезвычайно
гордился этим обстоятельством, относя его на свой счет. Однако, на
его навыках наездника близость красивой девушки отразилась не в
лучшую, а даже в худшую сторону. Кусланд, который время от времени
оборачивался на гномов, испытывал к ерзавшей гномке, которая
вынуждена была изо всех сил цепляться за Огрена, чтобы не упасть,
настоящую жалость. Но помощи больше не предлагал, получив от нее
ранее учтивый, но твердый отказ.