- Ты хочешь сказать, что местные…
куда-то ушли?
Амелл мотнул головой.
- Если верить отчетам полувековой
давности, которые задокументированы крайне небрежно… что
неудивительно… Вся утварь и скотина остались на месте. Пропали
только люди.
Зачем-то он еще раз огляделся по
сторонам. Невольно Андерс последовал его примеру.
- Их искали… Так, во всяком случае,
написано в бумагах. Но местные словно в воду канули. Словно в
единый миг оставили все и отправились…
- Куда?
- Да пес их знает, куда, - досадливо
поморщившись, Старший Страж снова выдрал сапоги из грязи, в которой
те опять увязли по самую щиколотку. – Может, прямо в болото. Ладно.
Я не увидел сверху следов нашего отряда. Придется поискать понизу,
в деревне. Им некуда больше деться – дорога кончается здесь.
Он первым шагнул под прогнившую
арку. Андерс, поддергивая на плече сумку, поспешил следом, стараясь
не отставать. Амеллу не нужно было оборачиваться – волнение
товарища он чувствовал даже спиной. Впрочем, дурное место начало
действовать и на него самого. С трудом заставив свой дух
укрепиться, он гаркнул, стараясь подражать голосу Командора.
- Карвер! Кристоф! Вы здесь? Карвер,
чтоб тебя! Выходите!
Андерс, что, оглядываясь, крался
следом, подпрыгнул от неожиданности.
- Тише! Ты спятил!
- Почему?
- Почему? – от возмущения
новопосвященный маг поперхнулся воздухом. - Ты не знаешь историй о
Черных болотах?
И, не дожидаясь ответа,
продолжал.
- Говорят, в лунные ночи, подобные
этой, утопленники только и ждут, чтобы кто-то проходил рядом с
трясиной. Они слышат неосторожного путника, поднимаются из воды и
кидаются на него, чтобы уволочь к себе…
- … и сожрать, - закончил Амелл,
который слушал взволнованного Андерса краем уха. Гораздо более
утопленников его беспокоило теперь то, что он так не получил
отклика на свой призыв, хотя кричал громко. Беда, которая могла и,
вероятно, все же случилась с братом, теперь для Старшего Стража
была важнее всех сказок на свете. – Во-первых, это не история, а
предание. Во-вторых, не о Черных болотах, а о трясинах Орлея.
В-третьих, мертвяки не ползут на голос, а хватают за ноги, если
ступить в трясину и хорошенько пошлепать по ней сапогом.
В-четвертых, это все ерунда!
Запнувшись взглядом о лицо товарища,
которое казалось бледным даже в лучах ночного светила, он тяжело
вздохнул.