Ещё пять рублей перекочевало в потную ладошку.
— Вижу, вы и впрямь нуждаетесь в помощи.
— Очень, милейший Иван Александрович, очень. И готовы всемерно
выразить нашу признательность.
— Давайте ваши бумаги, я посмотрю.
Он пробежался взглядом по документам и кивнул.
— Да, вижу, случай обычный, придётся…
Бобров вложил ещё что-то в руку чиновника.
— Стойте здесь, я сейчас вернусь.
Молчалин умчался куда-то, а мы остались. Впрочем, долго ждать не
пришлось, через каких-то двадцать минут он снова появился
рядом.
— Мой начальник, Пётр Исаакиевич, тоже желает убедиться, что
дело срочное. Не меньше, чем я.
Теперь уже я незаметно сунул ему в руку деньги. Молчалин кивнул
и снова исчез. В общем, пришлось немного разориться. Но всего за
полтора часа документы на владение поместьем, крепостными и
усадьбой оформили в лучшем виде. Подозреваю, что Молчалин погрел
руки больше всех, но да ладно. Главное, я не застрял здесь, бегая с
бумажками. Хотя честно скажу, — терпеть не могу таких взяточников и
бюрократов. Моя воля — разнёс бы этот тараканник на мелкие
щепки.
— Всё, идём, — Бобров потянул меня к выходу, — видеть эти рожи
уже не могу. Откуда они только берутся, а? Сколько ни встречаю в
России чиновников — везде одно и то же.
— Думаешь, в Европе по-другому? То же самое, Пётр, то же самое.
Даже выражение лиц такое же надменное.
— Серьёзно? А я думал, хоть где-то порядок. Эх, Костя, прямо
разочаровал ты меня.
Мы наконец-то выбрались из присутственного места через толпу
просителей. Я откровенно сочувствовал этим беднягам, которым только
предстояло пройти все круги бюрократического ада.
— Хорошо как, — Бобров глубоко вдохнул, — воздух чистый,
свежесть. Вот потому, что они в духоте сидят весь день, у них рожи
такие обрюзгшие и вялые.
— Побойся бога, Пётр, если чиновники начнут дышать свежим
воздухом и станут бодрыми, страна не переживёт их нашествия. Пусть
сидят взаперти для всеобщего спокойствия.
Посмеиваясь, мы двинулись к экипажу. Но не успели пройти и
половины пути, как наперерез вышли трое юношей. Дворяне по виду,
они были возбуждены и решительны: перегородили нам путь с самым
недобрым видом.
— Вы Урусов? — резко спросил старший из них.
В груди зашевелился Анубис, всегда готовый к драке.
— Не имею чести вас знать, сударь.
— Отвечайте, вы Урусов?
— Я не отвечаю на вопросы незнакомцев, особенно таких
невежливых.