— А разрешите ознакомиться с протоколами допросов свидетелей? —
я протянул руку, чтобы взять документ.
— Не положено, — нахмурился тот, откладывая его подальше. — И
это не протоколы, а объяснения. Дело еще не возбудили. Если сам во
всем признаешься, может, материалом обойдемся.
— Почему это не положено? — в свою очередь, напрягся я. — Я же
как подозреваемый? Так? Значит, могу знакомиться с материалами
дела.
— Я же говорю, дела пока нет, — Рогов даже слегка
растерялся.
— А зачем вы меня тогда вызвали? Если материал по хулиганке,
пусть этим участковый занимается. А тут вас привлекли. Целого
следователя. Капитана…
— Чего-о?
— Я говорю, черкануть текст тот, что вы от меня ждете: «С моих
слов записано верно, мною прочитано», я конечно, могу. Но, боюсь,
что вам мои показания не понравятся. Они совсем не совпадут с
хулиганкой, которую вы мне приписываете.
Следователь хоть и хитрый, но подобного точно не ожидал, а
потому заранее спланированный им сценарий беседы был благополучно
забыт. Он вообще расслабился, явно рассчитывая, что, вызвав меня
сюда, уже сделал большую часть работы.
— Так, гражданин Савельев! — капитан повысил голос, желая
перевести инициативу на себя. — Здесь я...
Вдруг в дверь настойчиво постучали.
— Ну, кто там еще? — раздраженно отозвался Рогов, взглянув на
дверь.
Дверь с тихим скрипом открылась, и на пороге показался довольно
крупного вида мужчина, с самодовольной улыбкой на широком лице.
Возраст немного за сорок. Одет в дорогой, отглаженный костюм
светло-коричневого цвета, на груди виден кусочек бордового галстука
спрятавшегося под пиджаком. На ногах черные лакированные туфли.
Походка ленивая, пренебрежительная — будто весь мир крутится вокруг
него одного. С таким видом в кабинет к следователю случайные люди
не заходят, значит, они хорошо знакомы.
— А! Павел Сергеевич... Рад вас видеть. Проходите, садитесь, —
Рогов хотел, было, согнать меня со стула, но я включил «режим
дерева» и проигнорировал его попытки. В итоге тот недовольно
выдернул стул из-за шкафа, где лежал его планшет с пустой кобурой и
подвинул к столу.
Судя по всему, это и есть папаша Генки. Дядя явно важная шишка,
смотрит на все с нескрываемым пренебрежением. Даже на предложенный
стул сел с явной неохотой. Тот немедленно отозвался противным
скрипом. Но что-то во взгляде гостя было странное — какая-то
усталость, что ли?