Останки могли появиться в результате двух событий. Первое:
убийство. Второе: катастрофа. Логика цепляется за второе, поскольку
первое чересчур фантастично. Аварийная ситуация, крушение,
сопутствующие жертвы… Но робот остался цел, если он, конечно, тоже
с упавшего аппарата, а не лежал в земле с давних времен. И куда
пропал Биолог?
Исправник остановился. Перед ним…
Картинка в мозгу сложилась. На земле валялись остатки храма,
такого же, как в Новом Иерусалиме. Изуродованные детали узнавались
с трудом, но узнавались. Купол. Рубка. Боковая панель. Основную
конструкцию разнесло в пыль, но некоторые части сохранилась
достаточно, чтобы они, как мозаика, составили единое целое с
недостающими хорошо знакомыми элементами, которые легко
представить. Еще один храм. Невероятно. При храме должен быть Отец
Настоятель. Нужно тщательнее проверить останки. И если они
найдутся….
Существование другого Отца Настоятеля говорит о том, что Отец
Настоятель храма Нового Иерусалима на Новой Земле отныне должен
иметь номер. Первый? А если, наоборот, Второй?
Сложившаяся картинка принесла второе открытие, еще более
невероятное. Один из убитых при жизни имел интеллект
премиум-класса. Классификация останков и создание возможного образа
убитого на основе полученных данных выдала предполагаемую
внешность. На Исправника с экрана глядел Исправник. Точная копия.
Не верить было нельзя. Исправник тоже мог стать «одним из». Другой,
погибший, если бы попал в Новый Иерусалим, мог оказаться лучше —
более опытным, более умелым, более востребованным. Тогда Исправник
стал бы Вторым исправником.
У ситуации с появлением еще одного исправника имелся
положительный эффект: было бы с кем поговорить. Позитив
перечеркивался негативом: древние легенды сплошь рассказывали о
конкуренции и смертельной вражде. Не убей кто-то другого исправника
— оставил бы тот местного исправника на его должности?
На шкале «хорошо — плохо» факт, что возможный соперник погиб,
попадал в крайнюю левую позицию. Это было нелогично. Преступление
не может и не должно иметь оправдания.
Но положительный эффект от чужого преступления не означал
оправдания преступления. Логика не нарушена. Преступник должен быть
найден и сурово наказан.
Глядя вокруг, Исправник склонялся к тому, что видит перед собой
обломки ковчега, другие версии ушли на второй план. Проблема
заключалась в том, что для частей, оставшихся после крушения
ковчега «Новый Иерусалим», их было слишком много (и некоторые,
вроде капитанской рубки, повторялись), а для обломков чужого
ковчега слишком мало.